Перевозчик

Ну а пока продолжу. Ушел режим лжи и страха, интеллигенция очнулась от долгой спячки в жизни, появилась потребность приносить пользу. Предстояло много работы, энтузиазм захватил всех – не только патриотов; и мамлюки, и аксебаши положительно отнеслись к переменам, и даже барабанщики оживились. В едином порыве, наслаждаясь свободой, принялись налаживать жизнь и вырабатывать концепцию ее, основанную на принципах права и морали. Даже простой народ воспрянул и потянулся к просвещению и начал читать (стало выходить много новых газет и журналов). В общем, жизнь в республике забурлила и забила новым свежим ключом. И только Николай почему-то сник и заскучал. Конечно, он рад был за новых друзей, за Великую победу над силами зла, одержанную при его активном участии. О нем писали, рассказывали по телевизору, он становился кумиром, но это было уже не его – цель достигнута и не надо кем-то притворяться, хитрить, помогать некому, исправлять нечего, кругом друзья и только свои, а он чувствовал себя не нужным и чужим.

1 мая закончился пятнадцатый год его пребывания здесь, началось лето, и пошел уже июнь. Николай по-прежнему жил в деревне Большие Сосны. Проснувшись ранним утром, еще до рассвета, почувствовал себя особенно опустошенным и потерянным. Ни о чем не думая, поднялся, оделся и как будто по чьей-то воле сел на мопед и приехал к месту на речке, где впервые здесь встретил пацанов. Было предчувствие – что-то должно произойти. И действительно, на пока еще темном фоне рассвета над ним образовалось светлое пятно, оно опускалось на него. Он, как и тогда, 15 лет назад, как-то потерялся и ничего не запомнил, что происходило дальше.

Часть третья

Николай очнулся. Медленно приходя в сознание, обнаружил себя сидящим на траве рядом с какой-то дорогой. Он встал и огляделся. В памяти медленно всплывало что-то родное и забытое… «Неужели?… Наконец-то… Все же свершилось!» – внезапно обожгла его радостная мысль. И он начал вспоминать и узнал место Ленинградского шоссе, откуда 15 лет назад он и покинул родную землю. Оглядев себя, увидел, что и одет он в свою таксистскую форму, когда-то специально пошитую для водителей назначенных обслуживать Олимпиаду. В боковом нагрудном кармане форменной же рубашки оказалась его старая пачка сигарет «Ява», а в своих старых, простых, нефирменных, рабочих джинсах в маленьком потайном кармашке обнаружилась двадцатипятирублевая банкнота. «Вот, молодец, как знал, заранее приготовил, как раз пригодится – возьму такси домой доехать», – похвалил он себя, вспомнив, что всегда раньше держал здесь, как бы заначку на черный день. В другом кармане джинсов лежал сапфир, его тоже переложили из ялмезанской куртки (последнее время он всегда возил его с собой). Странно, но почему переложили и его, значит, Они посчитали, что камень тоже его личная собственность, ведь это был подарок. Николай перевел взгляд от дороги на небольшой лесок, выросший уже в его отсутствие. Там, еле заметно, сквозь молодые кустики голубела и еле просматривалась машина. «Неужели моя?» – удивился он и вспомнив, как оставил ее на обочине, подошел поближе. Там без дверей, без колес и даже без мостов на спине лежали «жигули». «Ну точно, мой голубой «жигуль», моя «копейка», – решил он и представил, как его долго стоящего без присмотра, сначала откантовали с обочины в сторонку, а потом постепенно разграбили.

«Все это теперь ерундистика, мелочи», – подумал Николай, у которого чувство радости постепенно уступало место озабоченности. Он подумал: «Не о том мыслишь, мне же теперь уже 62, пенсионер, с работы, конечно, уволен, да… надо начинать новую жизнь. Куда же теперь, домой? Интересно, что с квартирой?». Когда они с женой после развода разменяли трехкомнатную, ему досталась однокомнатная в хрущевке. Сейчас, наверное, уже конфисковали. «Знать бы заранее, предупредил бы сеструху, что уезжаю в командировку на 15 лет, чтобы платила квартплату», – даже теперь, в этой неопределенной ситуации, не отказал себе в удовольствии подшутить над собой Николай. Он вышел на дорогу, по ней в сторону Москвы шел сплошной поток машин, и было непривычно много иномарок. «Опели», «фольксвагены», «ауди», «мерседесы», БМВ. Николай смотрел и мысленно удивлялся: «Что такое, без меня немцы все же завоевали Москву? – даже горько пошутил он, но тут же поправился: – Ну уж нет, скорее это трофейные, или просто нефть подорожала и простой народ забогател». Как раз впереди показался фольксваген с шашечками на крыше. Николай поднял руку и он остановился. «В Москву?» – поинтересовался через приоткрытое окошко правой двери водила. И узнав, что на Октябрьское Поле, приподнял кнопку двери, блокирующую замок. Николай сел и удовлетворенно с выдохом произнес: «Ну, дома!» Водила тронулся и, оглядев его, с удивлением спросил: