Перевозчица

– Нет уж, раз взялись гадать, рассказывайте все! – потребовала я, только что не стукнув кулаком по столу. И почему-то оглянулась на стоящих за спиной кукол.

Как не проглотила собственный язык – не знаю. Как раз в этот момент кукла-женщина строго посмотрела на мою собеседницу, а кукла-мужчина… подмигнула мне.

Но стоило мне моргнуть и… все исчезло.

Хотелось бы знать, что же такое я съела, если мне начало мерещиться подобное?!

– Да как же я расскажу! – принялась она причитать. Очень неискренне. – Я уж хотела тебе счастья пожелать, а тут еще один выскочил, как черт из табакерки. И ведь не любит… пока. Чуть не уследишь, потом разбитое сердце склеивать придется.

– А вы его что, знаете? – удивилась я. Она так убежденно говорила, что как бы необычно ни звучала эта версия, я в нее уже почти поверила.

Оказалось, изумлялась я рано.

Джесси медленно подняла ресницы, посмотрела на меня пристально. Не хочешь, а почувствуешь себя полной идиоткой.

– Конечно, знаю. Всех троих.

Вот и погадали! А я ведь еще не спросила про Артура…

* * *

Дежавю! Я сбавила шаг, проходя мимо открытых створов кают-компании. Игорь полулежал на диванчике и перебирал струны гитары.

Мне бы сделать вид, что не увидела и не услышала, но слова веселой песенки, которую напевал Таласки не оставили мне такой возможности.

То ли правда, то ли бредни…
Расскажу вам об одном
Поединке серой ведьмы
С черно-белым колдуном.

Не сдержавшись, переступила через порог. На Игоря старалась не смотреть. Кожаная безрукавка надета на голое тело, штаны обтягивают узкие бедра так, что в голове единственная здравая мысль: «Он пытается меня соблазнить». Почему именно меня, вопрос не возникает: не свою же родственницу.

Он же будто и не замечает моего смущения, глядя мне прямо в глаза, продолжает:

Что делили – перстень новый
Или старый амулет?
Это был, конечно повод,
Не причина. Он предмет.
Уступать никак не хочет:
Я ей не хухры-мухры.
Что с того, что снятся ночью
Ведьмы черные вихры?!

Подмигнул, взглядом показал на место рядом с собой, даже чуть сдвинулся. Я нахмурила брови, демонстрируя напряженную работу мысли, потом покачала головой. Он закончил проигрыш и запел дальше, беря чуть выше и удачно копируя интонации:

А она улыбку прячет,
Опускает вниз глаза:
«Гордый мальчик, глупый мальчик!
Что ж без драки нам нельзя?»

И опять он стал лишь рассказчиком. Менестрелем, перепутавшим то ли свое время, то ли свой мир.

И она идет в атаку,
Только молнии летят.
Затевают двое драку,
Хоть сражаться не хотят.
Но его крепка защита,
В нападенье быстр он:
Я – волшебник знаменитый,
Против ведьмы выстою.
А она все ближе, ближе,
Озорная, ладная:
– Ты меня боишься, вижу,
Словно черти ладана.
– Я боюсь?! С чего взяла ты?
Погоди, негодница!
Не уйдешь ты от расплаты!
Я где раки водятся
Покажу! – А ведьма в смех.
Он ее как схватит.
И тотчас же, как на грех,
Разорвалось платье.

Он на мгновение замирает, последний тревожный аккорд растекается в воздухе. Я не замечаю, как перестаю дышать в ожидании окончания этой истории.

А в глазах Таласки плещется лукавство. Накатывает волнами, грозя потопить его… вместе со мной. Потому что, желая того или нет, но я уже поддалась его чарам.

И он заканчивает, не отводя от меня пристального взгляда и медленно, словно старое вино, смакуя каждый звук:

Сверху вниз поехал шов…
Ум зашел за разум…
Поединок перешел
Тут в другую фазу[1]

.

– Ты меня избегаешь?

Гитара звучала аккомпанементом его голосу, так что я не сразу сообразила, что вопрос имеет отношение ко мне, а не к песне.

Недоумевая, пожала плечами.

– С чего ты решил?

Он отложил гитару, чуть задев струну, от чего та жалобно тренькнула. Посмотрел на нее задумчиво, словно пытаясь понять, что же именно она ему хотела сказать, потом поднялся и направился ко мне.

Мне бы сбежать, но я в последнее время и так часто бегала. То от леди Джессики, то… от него. Прямо как невинная девица от настойчивого кавалера.

От усмешки над самой собой я удержалась, хоть и с трудом. Нервы… нервы…

И это жалуется капитан перевозчика!

Но в одном он был прав, разговаривать с ним после того контракта мне не хотелось.