Перезагрузка

Заняли двухместную кабинку у стены зала, превращённой архитекторами здания и художниками в ряд бойниц с установленными в них муляжами пулемётов «максим». Заказали чай с бутербродами «по-хрущёвски». Посидели десять минут для приличия, вслушиваясь в хохот, мат и вопли резвившихся, вполне взрослых двадцатилетних парней и почти тридцатилетних девиц. Алевтина Шебанкова вела себя ничуть не сдержаннее остальных, залезала на колени к парням, целовалась, пила виски и хохотала так же громко, как и остальные, не чувствуя за собой никакой вины. Это была молодая стерва, воспитанная такой же стервой матерью, и пронять её можно было только неким пугающим действием сродни взрыву гранаты в ухе, и Матвей мимолётно подумал, что на таких людей не действуют не только обычные методы воспитания и положительные примеры, но даже угрозы таких же отморозков, потому что они мысли не допускают о возможности ответного наказания.

– Что предлагаешь? – спросил Соколов.

– Их много… – пробормотал Матвей.

– Страшно? – усмехнулся Вениамин Кириллович.

Матвей смутился:

– Не хотелось бы поднимать бучу.

– Есть предложения?

– Давайте пошлём ей метку с объяснением в конверте, официант передаст, она прочитает…

Соколов кивнул:

– Разумно. Метку можно передать и в конверте, а вот письмо – улика, да и читать она не будет. Соображай.

Матвей пригляделся к сопровождению Шебанковой.

Парни являли собой прекрасный пример пофигистов, имеющих за спиной поддержку чиновничьей структуры, – их отцы, матери, братья и родственники «управляли» городом, что в преломлении психики парней представлялось как управление всем миром, – и о последствиях своего «отдыха» они не задумывались. Бить им за это морды было бы напрасной тратой времени. Они всё равно не поняли бы, за что их метелят, и в первую очередь побежали бы жаловаться своим родственникам. Даже смотреть на них было противно.

– Позвонить? – сказал Матвей.

– Хорошая мысль, – согласился Соколов.

– Но ведь и номер мобильного – улика.

– Для таких звонков существуют одноразовые симки.

Матвей невольно качнул головой:

– Вы всё предусмотрели…

– Не я лично – второй.

Речь шла о комиссаре‑2, эту должность в «Стопкриме» занимал Самандар, в то время как отец Матвея был первым.

– Номер её мобильного известен?

– Конечно.

– Кто будет звонить?

– Ты предложил, ты и звони.

Матвей спрашивал, зная ответ, поэтому возражать не стал.

– Давайте номер.

Соколов достал мобильный – старенький смартфон без 3D-экрана, нашёл адрес, коснулся панельки пальцем.

– Её зовут Алевтина Арнольдовна.

– Помню. Надо сначала передать конверт.

Соколов не изменил позы, бросив тихую фразу:

– Парни, запускайте.

Связь с оперативниками группы держали по рациям, замаскированным под гарнитуру новеньких смартфонов, поэтому переговоры всей группы слышал и Матвей.

– Пошли, – донёсся тихий голос в спрятанной в ушной раковине клипсе рации.

В ресторан вошёл небольшого роста, но толстый молодой парень с рюкзачком за плечами, в чёрной курточке и кожаных штанах, оглядел зал с кабинками, подошёл к гуляющей компании.

– Извините, кто из вас Шебанкова?

На него обратил внимание парень, у которого Алевтина сидела на коленях, толкнул её в спину.

– Тебя.

– Чего надо? – спросила молодая женщина, бросив на стол смятую салфетку.

– Велели передать. – Толстяк протянул Алевтине конвертик из плотной белой бумаги.

– Что это?

– Не знаю. Велели отдать вам в руки.

Шебанкова слезла с колен приятеля, взяла конверт.

– Звони, – скомандовал Соколов.

Матвей поднёс трубку к уху.

Алевтина Шебанкова, открывшая к этому моменту конверт и вытащившая оттуда прямоугольничек чёрного картона с вытисненным на нём кинжальчиком, рукоять которого образовывали буквы СК, услышала звон своего мобильного, достала его из сумочки, с недоумением разглядывая метку «Стопкрима».

– Что за хрень?! Да-а? Алё?

– Мадам Шебанкова, то, что вы держите в руке, – чёрная метка общественной организации «Стопкрим», известной ещё как «чистилище», – сказал Матвей с ледяным равнодушием. – Поскольку вы не только не раскаялись в содеянном – в убийстве женщины и ребёнка, – но даже издеваетесь над ними в своём блоге и не намереваетесь платить компенсацию, вы приговариваетесь к серьёзному наказанию. Это предупреждение первое и последнее. Если вы завтра же не явитесь в органы и не пройдёте правовые процедуры – с вами непременно случится несчастье! То же самое объявлено всем вашим защитникам и подельникам – матери, следователю, прокурору и судье.

– Да что за гадские шуточки?! – разъярилась Алевтина. – Кто звонит?!

– Прислушайтесь, пока не поздно. – Матвей выключил телефон, передал смартфон Соколову.

– Хорошо сказал, – похвалил его Вениамин. – Я бы не сказал лучше.