Перезагрузка

Гостей проводила внимательным взглядом сурового вида женщина за стойкой приёмной.

Окунувшись в насыщенный запахами животных и медицинской химии воздух, Дива двинулась в глубь здания, стараясь не дышать глубоко. Ароматы ветеринарной больницы ей никогда не нравились, ещё с той поры, как она с подругой носила по врачам заболевшего кота Прошку.

Остановились у двери с табличкой «Сенин Б. Б.».

Сливняк достал ключ, повозился с замком, рывком распахнул дверь.

– Прошу.

– За вами, – вежливо улыбнулась Дива, сдерживая желание повернуться и бежать отсюда со всех ног.

Помощник Турчанова осклабился, шаркнул ногой, вошёл в кабинет главврача лечебницы.

Дива шагнула за ним, приостановилась, услышав тихий писк и почуяв дрожь айкома. Коснулась сенсора на браслете айкома:

– Да?

– Уходи оттуда! – вонзился в ухо шёпот: звонил один из оперативников Тараса. – Быстро!

– Что слу… – начала она.

Голос телохранителя прервался кашлем, смолк.

Дива подняла голову, увидела торжествующую ухмылку на вывернутых губах Сливняка, почувствовала укол в шею, и пол кабинета ринулся ей в лицо.

Глава 8 Пересечение интересов

Они собрались в том же составе и в том же помещении, в Центральной церкви христиан-баптистов. Не было только митрополита Слободана, занятого подготовкой саммита UnUn в Лавре.

– Говори, – сказал Турчанов, мрачный вид которого отбивал у каждого, кто с ним разговаривал, желание пошутить или улыбнуться.

– Чего говорить, – пожал плечами Сливняк. – Её сейчас приведут, она сама всё расскажет.

– Как прошло задержание?

Помощник расплылся в самодовольной улыбке:

– Как по маслу. С ней было два телохрана, с ними пришлось повозиться. У обоих были нейтрализаторы МКН, сопротивлялись они яростно, трёх наших хлопцев поломали, началась стрельба.

– Допросили?

– «Двухсотые» на вопросы не отвечают, – ухмыльнулся Сливняк.

– Надо было брать живыми. Документы при них нашли?

– Никаких, профессионалы.

– Русская разведка, – со знанием дела проворчал Заливайченко, не раз сталкивающийся с противником и знавший его кондиции. – Дилетантов не держит. Удивительно, что они попались в западню.

– Вы же задерживали их шпионов, – прищурился Овценюк. – Помню, каждую неделю в прессе вой поднимался по поводу поимки «русских диверсантов».

– Надо же было поднимать дух у наших парней? – усмехнулся Заливайченко. – На самом деле ловили наёмников, да и то не всегда, чаще подсовывали дезу, покупая «добровольные признания».

У Сливняка крякнул айфон.

– Ведите, – ответил он абоненту.

Через минуту в помещение двое рослых парней в чёрных сутанах ввели задержанную в зоопарке женщину, пытавшуюся завербовать Сливняка. Лицо у неё было бледное, под глазами пролегли тени, однако «русская шпионка» была так красива, что проняло даже Турчанова.

– Снимите с неё наручники.

Конвоиры повиновались. Один из них подал Сливняку пакет, в котором лежали личные вещи пленницы.

– Это всё? – спросил он.

– Всё, – кивнул монах.

– Оружие? – спросил Заливайченко.

– Нема.

– Телефон?

– Есть, но он кодирован, не включается.

Заливайченко порылся в пакете, раскрыл паспорт, прочитал брезгливо:

– Аверченко Клара Кирилловна, украинка тысяча девятьсот девяностого года рождения. Неужели правда?

– Проверьте, – насмешливо посоветовала пленница, разглядывая иерархов Союза Неизвестных красивыми дерзкими глазами. – Вот, значит, с кем я имею дело? Украинский UnUn.

– А мы с кем имеем дело, позвольте узнать? – поинтересовался Турчанов.

– В паспорте написано.

– А выговор у вас смоленский.

– Папа оттуда.

– У неё псевдо – Сигма, – сказал Сливняк. – Я вообще удивляюсь, как она вышла на меня.

– Расскажете? – посмотрел на пленницу Заливайченко, тряхнув роскошным чубом; виски у него были подбриты, и взбитые в чуб волосы поднимались над его длинноцефальной головой, как девятый вал.

– Адвоката вы мне, конечно, не предоставите?

– Зачем он вам? – усмехнулся Овценюк. – Вы же не украинка, хотя и разговариваете по-украински, вы русская шпионка, вам никакой адвокат не поможет.

– В таком случае не затрудняйте себя беседой со мной.

Сидевшие за столом мужчины переглянулись.

– Мы не собираемся вас пытать, – сказал Турчанов. – Вы сами расскажете, добровольно, с какой целью прибыли в Киев и пытались завербовать Константина Львовича.

– Вы уверены?

– Существует много способов развязать язык человеку без применения особых процедур, – важно заметил Заливайченко. – Это я вам как профессионал говорю. У нас есть МКН, знаете, что это такое?

– Мужской клуб наркоманов? – с прежней иронией проговорила «Клара Аверченко».

– Хуже, зонды из нанороботов, внедряемые вам в мозги. Они легко заставят вас говорить. – Заливайченко изобразил улыбку. – И не только говорить.

– Хотелось бы проверить.

Лица мужчин, взглядами дружно раздевающих пленницу, отразили разнообразные эмоции, от удивления и недоверия до возмущения и раздражения.

– Она издевается над нами! – скривил губы Сливняк.

– Панове, а почему бы и в самом деле не испытать на ней американську психотехнику? – поднял брови Овценюк. – Что мы теряем?

– Она сломается, – пожал плечами Заливайченко.