Перезагрузка

– "Птицеловы" – это основной центр, создатели нынешнего беспредела. "Упыри" были мелкой мошкой – если бы я их не перебил, их и так свинтили бы через пару дней. "Птицеловы" раскрутились очень мощно, гребут все под себя – по моей информации, они выловили уже всех нижегородских креаторов и заставили работать под присмотром. "Упыри" были последними, я пытался успеть, но вот, как видишь, Вадичка все равно им достался. Теперь пашет на них. Психодевастация – это ведь его специальность. Не исключено, что и этого депутата он угробил.

– Он говорил, что сумел сбежать от всех бандитов.

– Брешет. Если бы сумел, лежал бы уже в гробу, – веско сказал Игорь. – В этом случае я сам бы его достал. А так… прикрыли ему задницу. Вот и сегодня помогли сбежать. Небось, уже мылят ему холку за самодеятельность, за то, что по сети без разрешения лазит. И на тебя, кстати, он всю гопоту снова навел – можешь не сомневаться. Теперь тобой "Птицеловы" заинтересуются – а это фирма очень серьезная.

– И что же мне – бежать, скрываться?

– От них не скроешься.

– Стало быть, все, спета моя песенка? Гроб мне теперь заказывать?

– Я сам – гробовых дел мастер, – заявил Игорь. – Сооружу им братскую могилу, одну на всех. И похоже, заняться этим придется сегодня. Прямо сейчас, – он посмотрел на часы. – Время не терпит, следы могут затереться. Хочешь узнать, как я это делаю?

– Ничего не хочу!

– Нет, хочешь! – Игорь помахал пальцем перед носом Милены. – Хочешь! Потому что ты начала писать роман. Как ты назовешь его? Рекомендую название "Слепое пятно" – звучит интригующе, с претензией на психологию.

– Ты и это уже пронюхал? Шпион!

– Ты пишешь роман, поэтому должна знать все, – сказал Игорь. – К тому же ты совсем не знаешь моей теперешней жизни. Понятия о ней не имеешь, и представить себе не можешь, что такое возможно. Я не могу обещать, что тебе все понравится, но… Тебе будет интересно, в этом я уверен. Ты должна увидеть все собственными глазами. Пошли.

– Куда?

– Туда, – сказал Игорь и показал на экран компьютера. – Я возьму тебя с собой.

Он цапнул ее за руку и она не сделала попытки вырваться.

Глава 14

Игорь называл виртуальное пространство "киберспейсом" – это слово ассоциировалось у Милены с чем-то отстраненно-холодным, рационально-пустым, с вакуумом, расчерченным кубокилометрами сияющей трехмерной решетки. Стереотипы киберпанка, галлюцинаторные постулаты святого Уильяма Гибсона… Однако то место, куда провалились Мила и Игорь, не было ни пустым, ни холодным. Больше это напоминало внутренность кишечника – живая труба, узкая и противно теплая, содрогающаяся в волнах перистальтики, урчащая пузырями гнилостных газов. Их тащило куда-то – то отпускало, то сжимало в склизких объятиях, протискивая сквозь узкие места с чавкающим звуком. Не было видно ни зги.

– Гоша, мне противно! – крикнула Мила, цепляясь за руку Игоря, боясь потерять его в темноте. – Здесь дышать нечем! Здесь как в канализации! Нет, хуже – как, как…

– Как у негра в жопе, – деликатный Гоша пришел на помощь, помог даме закончить фразу. – Терпите, мадемуазель. У меня есть основание полагать, что через некоторое время это закончится.

И правда – окружающее пространство мало-помалу приобретало все более геометрические, осмысленные формы. Пульсация света – сначала робкая, хаотичная, потом все более мощная и ритмичная – выхватила из мрака стены расширяющегося туннеля, поросшего чем-то длинно-лоснящимся, то ли мхом, то ли гигантскими кишечными ворсинами. Поток теплого воздуха сушил кожу Милы, смрадный ветер вонял серой и гарью. Милу и Игоря тащило сквозь аэродинамическую трубу – несло, как ни странно, против течения.

Они не вылетели из трубы, вовсе нет. Не плюхнулись в кучу дерьма, как того следовало ожидать по окончанию гастроэнтерологической экскурсии. Просто новая картина сменила прежнюю – постепенно вытеснила ее из поля зрения, из поля слуха, поля осязания. Фактура, напоминающая компьютерную графику, квадратно-пиксельная, проявилась в виде поля – гладкого, бледно-фиолетового с золотыми прожилками, изрытого во всех направлениях каналами – широкими, глубокими и черными. На каменных стенах каналов горели факела. Обонятельные ощущения, правда, остались серно-горелыми, но Мила уже притерпелась к ним, принюхалась, избавилась от желания немедленно надеть противогаз или хотя бы зажать нос. Гоша резко пошел на снижение, спикировал вниз, таща за руку Милену, приземлился не без изящества.