Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1

- Почему-то меня это не удивляет, это же их историческая родина. Зов крови. При этом, мне кажется, они не всегда стремятся к комфорту. Если бы стремились - писали идеологически правильные книги и сочиняли идеологически правильные песни.

- Но вот, извиняюсь за выражение, шило в заднице у них очень часто появляется не само собой. Да и до Израиля не все доезжают. Так что с голосом крови вы зря. Тут и других 'голосов' немало участвует. Надеюсь, вы поняли меня... Так вот, что-то никак к главному перейти не удается. У вас с Высоцким Владимиром Семеновичем какие отношения, Сергей Андреевич?

- Что? - ну ничего себе переход, от евреев и к Высоцкому. - Хорошие у нас отношения. Вот, просил Мясникова концерт ему тут организовать...

- Это я в курсе, кстати, и за это спасибо. Мне удалось побывать, с удовольствием послушал. Но как насчет более близких отношений? Дружеских? Или у вас другой интерес к нему?

Это на какой-такой другой интерес он к нему намекает? Вообще-то должен знать, что я нормальной, гетеросексуальной ориентации. Тьфу, аж сразу противно стало, как подумал.

- Ну, не знаю, сказать, что мы с ним теперь не разлей вода, я точно не смогу.

- Хорошо, давайте я по-другому вопрос поставлю. Вы как к нему относитесь?

- Замечательный актер и автор-исполнитель. Хорошо я к нему отношусь. Не пойму... Что вы хотите услышать, Юрий Федорович?

- Помочь ему хотите? Даже не так, спрошу по-другому... Помочь Высоцкому согласитесь?

- Да, конечно. А что я должен...

- Да ничего вы не должны. Поступила информация из-за рубежа. Готовится провокация, целью которой является Высоцкий. Во время очередной поездки к жене его будут настойчиво убеждать не возвращаться. На него уже сейчас определенные люди собирают компромат. Будут ему там рассказывать, что в СССР его ждет тюрьма.

- Да нет! В Володе я уверен! Он никогда невозвращенцем не станет!

Нет, ну что за чушь, я то знаю, что Высоцкий будет мучатся от разлуки с женой, звонить ей по ночам, но не уедет. Да он еще Жиглова не сыграл!

- И, тем не менее, выезд ему пока задержали. А по стране сейчас дано задание собрать сведения о гастролях Высоцкого. Обязаны найти, на что его могут подловить. Вы представляете, какой вред стране может быть нанесен? Это вам не Барышников, которого кроме любителей балета и знать-то у нас никто не знал, до его отъезда. И то раздули до небес.

Спроси любого токаря или слесаря, кто такой Барышников? Во-от! А Высоцкий? Так что вы должны ему сейчас помочь.

- Я? Но как?

- Вот вам бумага и ручка, я прошу вас подробно написать все, понимаете, ВСЕ, что вы, Сергей Андреевич, знаете о приезде Высоцкого в Пензу. Как появилась мысль о концерте, кто предложил, кто с кем обговаривал условия, кто крутился вокруг него там, кто уже тут. О чем вы с ним разговаривали. С кем еще он говорил, о чем. Насколько можно подробнее. Вдруг удастся вычислить тех, кто... Я прямо скажу - тех, кто выполняет задание вражеской разведки по дискредитации Советского Союза. Вы не подумайте, что мы сложа руки сидим, на восемьдесят процентов мы уже определились с подозреваемым. Но это наш, советский человек. И, пока стопроцентной уверенности не будет, мы не можем его обвинить. Ну, вы понимаете, Сергей Андреевич! Права граждан нарушать никому не позволено, презумпция невиновности. Но и Высоцкого мы им не отдадим! Порвем всю эту шайку-лейку, что к нему примазалась! Ладно, ладно, не буду отвлекать, пишите, а я чайку нам организую. У нас тут, знаете ли, цейлонский имеется. Вам с сахаром? Лимончик?

Макеев снял трубку внутреннего телефона и кому-то передал просьбу о чае. А я активно начал описывать, чего да как было. Никакого криминала или каких-то посторонних людей я не заметил, ничего противозаконного не было. Даже жаловался мне Высоцкий на завистников, а не на власть. А на прощание подарил написанные на салфетке стихи, я их по памяти тут и привел. Так что писалось мне легко. И во время работы я думал о том, как, наверное, сходит с ума Володя в Москве, не понимая, почему его не выпускают к Марине в Париж или где она там его ждет... Что он такого сделал? Клянет кровавую гебню и гребаных вертухаев. Небось уже и песню про это сочинил.

Много времени моя писанина не заняла. Не так уж много я и знал. Но чай, вкусный кстати, появившийся как-то незаметно около моей руки, я выпить успел.

- Вот, - я протянул Макееву пару исписанных листков, - тут все, что я знаю.

- Дату и подпись поставили? Замечательно. Спасибо еще раз за то, что откликнулись на нашу просьбу. Если что потребуется или где какой непорядок и надо с ним разобраться - звоните, не стесняйтесь. Вот мои телефоны, прямой и через дежурного. До свидания, Сергей Андреевич. Я надеюсь, если что, могу к вам еще обратиться?

- Конечно, Юрий Федорович, без проблем. Чем смогу - помогу.

- Да, если кто будет спрашивать, вы скажите, что по восстановлению данных о себе к нам приходили. А то, знаете ли, народ у нас мнительный. Да и подписку вы давали.

- Понял... Вы только стульчик, что ли. Поменяйте, а то сидеть на нем неудобно.