Читаем Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1 полностью

Зато теперь можно было в любой момент созвониться с Москвой, в частности со Слободкиным и Чарским, и мы несколько раз уже это делали. В частности выяснилось, что Паша все-таки разыскал Долину, и молодая певица уже успела освоиться в новом коллективе. А Инга Чарская ни много ни мало готовит к выпуску свой первый виниловый миньон с моими пятью песнями. А еще, успешно выступив перед худсоветом и став номинально артисткой волгоградской филармонии, собирается представлять Советский Союз на каком-то заграничном певческом конкурсе, то ли в Польше, то ли в Чехословакии. Ну что ж, молодец, я передал антиквару мое искреннее восхищение талантом девушки.

Созванивались и с Тарковским. Он поделился радостными новостями. После того, как худсовет 'Мосфильма' одобрил сценарий 'Марсианина', вовсю шел кастинг на главные роли. Янковский, как я уже упоминал, согласился, даже не прочитав сценарий. Самое любопытное, что загорелся идеей сняться у самого Тарковского и Джек Николсон, и сейчас с его агентом утрясали детали договора, пытаясь как-то уложиться в выделенную смету.

А самое, пожалуй, приятное, что наконец-то вышли долгожданные 'Крейсера', аккурат к очередной годовщине сражения при Цусиме. Правда, учитывая мою все же не такую раскрученность, как у Пикуля в свое время, на Государственную премию особо не рассчитывал. Впрочем, мало ли, что там в головах у больших начальников, окончательно исключать вероятность поощрения не стоило.

Толкая коляску к своему подъезду, обратил внимание на мужчину средних лет в неброском костюме. Тот как-то слишком быстро оказался рядом со мной и придержал за рукав.

- Добрый вечер, Сергей Андреевич, - произнес он негромко.

- Добрый... Простите, а вы кто?

- Мое имя вам знать необязательно, главное, что я знаю ваше. Я представляю одно серьезное ведомство. Здесь, на бумажке, все написано. И мое ведомство, и адрес, и время, когда вам завтра надлежит там быть, и имя человека, с которым вы встретитесь. Скажете, кто вы - вас пропустят. Все интересующие вас подробности вы узнаете при личной встрече. Надеюсь на ваше благоразумие, счастливо оставаться. И аккуратнее под землей, мало ли...

Незнакомец скрылся за углом, а я перевел взгляд на вырванный явно из записной книжки листочек бумаги. На нем было написано перьевой ручкой: Московская-72-а, областное управление комитета государственной безопасности, Макеев Юрий Федорович, каб. 32, 16.00. Вот ни хрена себе новость!

Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло, а лоб покрылся испариной. Неужто вычислили?! Где-то прокололся с письмами Щелокову и Ивашутину? Или как-то поняли, что я из будущего? Но в любом случае меня могли просто повязать, не присылая вот таких 'почтальонов'. Мало ли, вдруг я ударюсь в бега! Или за мной все же ведется негласная слежка, и эти ребята только и ждут, когда я попытаюсь улизнуть, чтобы схватить меня, что называется, с поличным?

А с другой стороны, они же прекрасно понимают, что у меня жена, ребенок, от которых я никуда не денусь. Здесь я уже практически состоялся как личность, как писатель, поэт и композитор, а так пришлось бы до конца дней прятаться по щелям. Наверняка все правильно рассчитали, понимают, что никуда я не денусь, сам приду к ним, как миленький.

- Что-то случилось? На тебе лица нет.

- Что, дорогая? А, нет, это я просто задумался.

- А я тебе одежду и обувку на завтра приготовила. Ты все равно поаккуратнее там, под землей.

Блин, сговорились они, что ли, эту фразу я слышу уже второй раз за несколько минут... Так, нужно продумать свои действия. Все вещдоки я прячу, причем вне квартиры, это однозначно. То есть 'ридер' с зарядником, сумку можно оставить. Телефон и российский паспорт так и лежат в укромном месте, в том самом подвале. Надеюсь, их никто еще не обнаружил. Но туда если и лезть, то под покровом ночи, а не средь бела дня, по-другому и не получится - слишком много посторонних глаз. Но сорвись я сегодня на ночь глядя - Валя меня точно не поймет. Короче говоря, 'ридер' заныкаю в гаражах, я уже как-то, проходя мимо, присмотрел там небольшой тайничок, словно предчувствовал. Вот прямо сейчас пойду и заныкаю, а то с утра за мной приедет машина, некогда будет всем этим заниматься.

- Валюш, ты пока накрывай, а мне буквально на пару минут нужно отлучиться. Знакомый ждет на улице, просил рупь до получки занять. А у меня с собой не было, пообещал дома взять и спуститься.

- Конечно, вон в кошельке возьми. А что за знакомый, ты же вроде пока здесь особо ни с кем не общаешься...

- Да это из Союза писателей, поэт местный. Перебивается случайными заработками. Но обещал все вернуть с ближайшей получки.

- Даже если не вернет - с рубля нас не убудет. Давай по-быстрому, ужин стынет.

Понятно, незаметно изъять из сумки зарядник не получается. Ну и ладно, главное - 'ридер' заныкать. Что я и проделал в ближайшие несколько минут.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Салихат
Салихат

Салихат живет в дагестанском селе, затерянном среди гор. Как и все молодые девушки, она мечтает о счастливом браке, основанном на взаимной любви и уважении. Но отец все решает за нее. Салихат против воли выдают замуж за вдовца Джамалутдина. Девушка попадает в незнакомый дом, где ее ждет новая жизнь со своими порядками и обязанностями. Ей предстоит угождать не только мужу, но и остальным домочадцам: требовательной тетке мужа, старшему пасынку и его капризной жене. Но больше всего Салихат пугает таинственное исчезновение первой жены Джамалутдина, красавицы Зехры… Новая жизнь представляется ей настоящим кошмаром, но что готовит ей будущее – еще предстоит узнать.«Это сага, написанная простым и наивным языком шестнадцатилетней девушки. Сага о том, что испокон веков объединяет всех женщин независимо от национальности, вероисповедания и возраста: о любви, семье и детях. А еще – об ожидании счастья, которое непременно придет. Нужно только верить, надеяться и ждать».Финалист национальной литературной премии «Рукопись года».

Наталья Владимировна Елецкая

Современная русская и зарубежная проза