Переживание стыда в «зеркале» социальных теорий

Сначала у автора предлагаемой вам работы возникла идея писать о социальных эмоциях («эмоциях самосознавания») в целом. Однако в определениях термина «социальные эмоции», которые мне удалось найти, по моему мнению, нет четкости. Например, некоторые ученые социальные эмоции определяют как переживания человеком его разнообразных отношений с окружающими его людьми – подобные переживания формируются и проявляются в системе любового вида межличностных взаимоотношений[63]. Есть также вариант, когда социальные эмоции понимаются как эмоции, обслуживающие социальное взаимодействие только ребенка с другими детьми или взрослыми[64]. Но под такое описание социальных эмоций, как мне кажется, подходит большая группа очень разнородных эмоций. И, кстати, а почему только ребенка?! Поэтому было решено воспользоваться термином «индивидуальные формы социального контроля», к которым можно отнести три переживания (эмоции, чувства) – страх, стыд и «угрызения совести»[65].

Актуальность исследования бытия индивидуальных форм социального контроля определяется серьезной проблемой, вставшей перед современным обществом. На Западе (Россия в этом

отношении не сильно отличается от Запада) в конце XX в. на смену прежней системе ценностей (входящей в состав альтруистической христианской морали, унаследованной обществом модерна от традиционного общества), на основе которых индивид строил свое социальное поведение в течение многих веков, новая идеология не пришла, а прошлая, основанная на вере в Абсолют в качестве смыслопорождающей инстанции, – в условиях мультикультурализма, релятивизации основных ценностей западной культуры – потеряла свое прежнее значение в качестве средства оценки индивидом своего повседнего поведения («Бог умер», как учит Ф. Ницше).

Сейчас рассуждения о морали (в смысле наставления о важности следования моральным ценностям прошлого, проповеди типа «Каковы истинные ценности и что следует делать в соответствии с ними») очень часто воспринимаются людьми с настороженностью, с большой долей скепсиса. Этот скепсис можно рассматривать как проявление определенной закономерности: чем больше общество и отдельные индивиды утрачивают в своей духовной жизни, тем более личным и сокровенным становится для человека то, что обычно схватывается в понятии морали, – смысложизненные представления при принятии кардинальных решений[66]. В современной кинематографии и музыке, на телевидении и в художественной литературе немало элементов стёба, т. е. дерзких шуток, насмешек, используемых часто для того, чтобы одновременно и принизить, и «чисто поржать». Стебаются, том числе, и над «святая святых», над тем, над чем раньше бы человеку и в голову не пришло надсмехаться в виду неминуемого строгого осуждения со стороны общества. В наше время, замечает Л. Вюрмсер, трудно «стало выражать нежные чувства или чувства уважения и почтения, идеализации и почитания»[67].

Религиозная мораль прежде (в средневековом обществе, в обществе модерна вплоть до сер. XX в.) успешно регулировала поведение индивида, ограничивала и сдерживала человека в некоторых его потребностях и склонностях, позволяла осуществлять контроль над ними, способствовала сплочению общества. Но теперь религиозный альтруизм перестал быть надежным средством социальной интеграции. В таком случае единственным более-менее эффективным средством регулирования межчеловеческих отношений, средством сохранения единства общества остается лишь применение своеобразной «социальной смазки». И в качестве такой «смазки», способной предотвратить «тёрки» между людьми, должна выступить социальная работа, т. е. работа с конкретными человеческими отношениями, воспитательное воздействие на конкретных индивидов[68].

Однако при этом следует учитывать, что в прежние времена в качестве инструмента социального контроля над поведением конкретного индивида, в качестве средства воспитательного воздействия на него – помимо и наряду с религиозной моралью – достаточно эффективно использовалась возможность породить у индивида переживания страха, стыда или «угрызений совести» – страха перед осуждением окружающих людей, стыда перед ними за аморальное поведение, «угрызений совести» за безнравственный поступок. А насколько высока будет эффективность этих переживаний в качестве инструментов социальной работы сейчас?