Перфекционистка в офисе

— Я только «за». А любовь к архитектуре у меня от папы. Он всю жизнь в конструкторском бюро работал, архитектура была его хобби. Мама тоже хорошо в этом разбиралась. Она — учитель географии. Сейчас оба на пенсии. Живут на даче и ждут внуков.

Николай смеется.

— Родители у всех одинаковые, — подхватываю я. — Значит, ты пока не создал семью?

— Нет, — отвечает он задумчиво.

— Тоже против браков?

— Нет, что ты! Если бы подходящую девушку нашел, сразу бы женился. А почему тоже?

— Просто есть такие люди, которые изначально негативно к браку относятся из-за плохих отношений у родителей.

— Понятно. У меня нет таких отяжеляющих обстоятельств. Мне с родителями повезло. Они для меня — пример идеальных отношений.

— Пылинки сдувают и любят друг друга так, что мурашки по коже?

— У меня иногда бывают, когда на них смотрю.

— Их надо с моей подругой Светой познакомить. Она в любовь не верит. Считает, что это всего лишь обман природы для продолжения рода.

— А ты? — спрашивает он заезжая с Большой Полянки в Старомонетный переулок.

— Верю ли я в такую любовь? — я вздыхаю. Какой-то странный у нас разговор получается с будущим подчиненным. — Не знаю, но очень хочется верить. Очень хочется…

Он паркует машину, и мы идем к входу в бизнес-центр, синхронно чеканя шаг. Как так получается? Ведь он выше меня. Объясняю охране, что это наш новый работник. Николай предъявляет паспорт, нас пропускают под мою ответственность. Теперь наступает моя очередь быть экскурсоводом. Веду его по пустынному зданию, показываю этаж за этажом: зал обслуживания клиентов, отделанный в голубых тонах. На втором — менеджеры по работе с клиентами. На третьем — другие отделы и мы — крыша банка. Да, если у нас обнаружится течь, подмочится вся репутация банка. От четкости работы нашего отдела очень много зависит.

Николай восхищенно улыбается, а я вспоминаю, как в первый раз всё это увидела. Внутри ликовало и взрывалось неоновым салютом: от новизны, предвкушения и офисной красоты. Да, у офиса есть своя красота. И запах. Терпкий запах техники, перемешанной с нежностью свежезаваренного кофе. И звуки: разговоры вполголоса, смех, работающие принтеры, стук компьютерных клавиш. На выходных их нет, зато есть тишина. Веду Николая дальше. Молчим, наслаждаясь немым восторгом. Он тоже любит тишину?

После осмотра кухни направляемся в кабинет. Показываю ему стол, который на протяжение целого года был моим, даю почитать должностную инструкцию, внутренние правила комплаенс-контроля, а сама разбираю бумаги на столе Тани, теперь — моем.

Три черных лотка для бумаг на краю стола и равном расстоянии друг от друга в высоту: входящие, в работе, исходящие. Новый органайзер с полным комплектом канцелярских принадлежностей. Монитор на системном блоке — чуть выше уровня глаз. Ничего лишнего. Никаких бумаг, документов клиентов. Так предусмотрено правилами. Все папки с делами, над которыми работаем, хранятся в большом сейфе, ключи — на вахте и у начальника, то есть у меня. О, Господи! Я — начальник! До сих пор не могу в это поверить.

— Здесь лежат документы, — поясняю Николаю, показывая на железный шкаф. — Ни одно из дел не должно оставаться на столе. Нас периодически проверяют. За неисполнение — штраф. Ключ в конце дня отдается на вахту. У меня и у Виктора Алексеевича есть еще по одному. Кстати, Виктор Алексеевич — это директор нашего Департамента комплаенс-контроля. В понедельник тебя ему представлю. Будет небольшая внутренняя проверка, после этого тебе дадут доступ в систему. Документы оформишь с утра в отделе кадров.

Перебираю дела на букву «С».

— Вот оно, — шепчу я. — Татьяна его подписала в пятницу. Значит, есть вероятность, что до менеджеров решение еще не дошло.

— Что ты говоришь? — переспрашивает Николай.

— Одно дело, в отношении которого у меня есть большие подозрения. Обычно мы рассматриваем заявки за два дня, но в особых случаях можем задерживать до десяти дней.

Листаю папку. Приложены несколько документов о доходах от деятельности его как стоматолога в клинике Эдуарда Вишневского годичной давности, но суммы, по моему мнению, все равно недостаточные. Нельзя пропускать это дело. Никак нельзя.

— Я отдам его тебе для перепроверки.

— Спасибо за доверие.

Николай протягивает мне руки, чтобы забрать папку. Я медлю — он всё-таки еще не сотрудник.

— С делом в понедельник ознакомишься, — останавливаюсь я. — А сейчас прочитай еще этот стандартный набор правил, обязательных для каждого работника банка.