Перья

Я обернулась через плечо на Селесту. Моя подруга отличалась прямолинейностью и редко молчала. Так что меня немного смутило, что она даже не пискнула.

– Ты не будешь просить у Саши долговую расписку? – наконец спросила Селеста, мы с ней были на одной волне.

Джаред нахмурился.

– Долговую расписку?

– Ты не собираешься просить его об ответной услуге позже?

– Я никогда не жду ничего взамен от этих людей.

– Потому что им нечего предложить?

– Потому что я помогаю им не по этой причине.

– Тогда почему ты им помогаешь? – Селеста продолжила: – Чтобы облегчить свою совесть?

Джаред сощурился.

– Я помогаю им, потому что могу.

Я провела рукой по подлокотнику, оставляя темные следы на бархате, а затем пригладила ткань назад.

– Джаред?

– Да?

– Ты бы помог ему, если бы я не выложила своего джокера?

Его глаза блеснули.

– Ты никогда не узнаешь.

И все же я знала. Или, по крайней мере, чувствовала, что знаю.

– Могу я остаться и послушать еще, или ты хочешь, чтобы я ушла?

– Вряд ли просить тебя остаться было бы очень умно. Ты заставишь меня спасти всех и их матерей в придачу.

Я послала ему печальную улыбку.

– Я бы наверняка попыталась.

– Жаль, что у тебя не осталось джокеров.

Дал бы он мне еще одного, если бы я попросила? Мне было нужно, чтобы Джаред совершил всего одно доброе дело, однако ему, чтобы снизить свой счет грехов, необходимо помочь более чем одному человеку. И нет, одна жизнь не стоила одного очка. Некоторые действия могли принести ему десятки очков, точно так же, как и лишить.

Система оценки подобна весам, на которых взвешивались доброта и злонамеренность, а затем подводился итог. Принцип работы системы оставался загадкой для всех, кроме архангелов и ишимов, которые отвечали за нее. Но нас учили, что систему можно сравнить с потерей веса. В начале диеты килограммы уходят быстро, но затем все медленнее, поскольку организм привык к новому режиму.

– Я заеду за тобой сегодня ровно в девять, – голос Джареда вырвал меня из размышлений. – Не заставляй меня ждать.

– Знаю-знаю, – встав, я провела ладонями по бедрам, чтобы разгладить платье. – Твое время стоит целое состояние.

Джаред бросил на меня еще один из своих обезоруживающих взглядов, прежде чем обратить внимание на Селесту.

– Ты тоже присоединишься к нам?

– Только если Лей захочет.

– Не стоит.

Как бы я ни ценила ее поддержку этим утром, я не знала, чего ожидать от последней части моей миссии. Если она окажется опасной и Селеста пострадает в перестрелке, я никогда себе этого не прощу.

– Что ж, тогда au revoir[42], Селеста.

– Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, месье Адлер, – сладко сказала она.

– Селеста! – упрекнула я подругу.

Джаред наблюдал за ней со спокойной улыбкой.

– Мне нравится твоя подруга, Лей. А мне мало кто нравится. Она честная. Большинство людей нет.

Я задалась вопросом, нравлюсь ли ему я. Но тут же остановилась, потому что, во-первых, это было странно, а во-вторых, мне нет нужды нравиться Джареду. Мне нужно только, чтобы он полюбил делать добрые дела и продолжал совершать их, даже когда я вознесусь.

Когда я уже сжала пальцы на дверной ручке, зазвучал заинтересованный голос Джареда:

– Это с тобой она заключила пари?

Селеста оглянулась на него через плечо.

– Прошу прощения?

– Пари. Чтобы выйти замуж за какого-то непокоряемого представителя мужского пола, – голос мужчины настолько сочился сарказмом, что у меня свело лопатки.

Не отрывая взгляда от прохладной бронзовой ручки, я ждала ответа Селесты. Молясь, чтобы она не сказала Джареду, что никакого пари и быть не могло из-за правил нашего вида.

– Не со мной, – сказала подруга наконец.

– Ты видела мужчину, за которого Перышко хочет выйти замуж?

Я оглянулась на Джареда, его взгляд скользил вверх по персиковым волнам моих волос, прежде чем остановиться на моем подбородке.

– Да, – ответила Селеста.

– И ты одобряешь его?

– Они идеально подходят друг другу.

Румянец залил мои щеки. Я нажала на ручку, прежде чем успела вспыхнуть еще сильнее.

– Увидимся вечером, Джаред.

В спешке я влетела в Тристана.

– Уходишь так рано, Лей?

– Да, – прозвучало слегка сдавленно.

– Итак, это и есть adieu[43]? – глаза Тристана сияли, как безоблачное небо.

– Еще не совсем, – я обернулась на Джареда, который пристально смотрел на правую руку помощника, будто пытаясь понять, что случилось с леди в порванных джинсах. – Я приду сегодня вечером.

– Правда? – он взглянул на Джареда. – Как… здорово.

Однако Тристан не казался счастливым, скорее раздраженным. Я предположила, что с ними редко работают посторонние.

– Ты тоже пойдешь с нами? – спросила я, когда раздались медленные шаги по мрамору.

Пожилая женщина с копной седых волос вошла в прихожую, прихрамывая и тяжело опираясь на внука.

– Allez-y, madame[44], — Тристан указал на кабинет.

Селеста скользнула за меня, когда я отступила в сторону, чтобы дать им пройти. Тристан закрыл за ними дверь.

Толстое дерево поглощало звуки, но я все равно расслышала низкий тембр голоса Джареда: