Перья

– Вероятно, потому что бо́льшая часть моей крови перетекла на юг, выведя из строя мой мозг и мимику, – Джаред пошевелился, и что-то уперлось мне в бедро. Что-то слишком твердое, чтобы быть бумажником, и слишком толстое, чтобы быть мобильным телефоном. – Точно так же, как сейчас. Я настолько возбужден, что боюсь оставить синяк на твоем бедре, – мужчина понизил голос. – Или на моем члене.

Мой разум заволокло дымкой, а пульс разлетелся по всему телу, как угли в костре. Я не двигалась, и он тоже, как будто предоставил мне управлять тем, что мы начали всего несколько часов назад.

Я повернулась к Джареду, прежде чем соскользнуть с его колен и оседлать его.

– Думаю, было бы мудро не обрекать окончательно мою душу на муки этим вечером. Но, возможно, мы могли бы проверить границы?

Моя больная спина, по-видимому, болела недостаточно сильно, чтобы удержать меня от бунта.

Его руки поднялись к моей заднице, но не надавили. Сомневаюсь, что это было от отсутствия желания. Его напряженная поза явно говорила, что он ведет войну с самим собой, чтобы не притянуть меня ближе.

– Чего бы ты хотела, Перышко?

Легче было сказать, чего я не хотела. Я прочитала слишком много любовных романов. Или, возможно, меня просто слишком долго сдерживали.

Я качнула бедрами, и выпуклость в штанах Джареда потерлась о мое нижнее белье.

Ощущение, пронзившее меня насквозь, заставило нас обоих затаить дыхание. Джаред сжал челюсть.

– Одежда остается на нас, – прошептала я ему на ухо, одновременно двигая бедрами.

Он издал неразборчивый звук, наполовину стон, наполовину рык.

На третий толчок он поймал мои губы в ловушку и схлестнулся в схватке с моим языком, делая с моим ртом то, что я не позволила бы ему делать с моим телом. Пока я раскачивалась взад-вперед, его молния начала натирать чувствительную кожу под моим черным кружевным нижним бельем. Одна из его рук перекочевала с моей попы на затылок, в то время как другая притянула меня еще ближе.

Когда жар начал нарастать между моими бедрами, мой позвоночник напрягся, как будто готовясь к тому, что перья посыплются дождем вокруг нас.

Джаред разорвал поцелуй, его дыхание вырывалось горячими, тяжелыми вздохами.

– Твои крылья? Как твои крылья?

В груди защемило от его заботы.

– С ними все в порядке.

Я попыталась прижаться к Джареду, но он удержал меня, его взгляд скользнул по ковру и кровати. Когда он убедился, что ишимы не наказали меня, его хватка ослабла, и я навалилась на него. Он вздрогнул и закрыл глаза, его ресницы затрепетали. Он поцеловал меня в одно веко, потом в другое.

– Черт возьми, Перышко, – его голос звучал сердито, почти яростно, как будто давление молнии причиняло ему боль.

– Хочешь, чтобы я остановилась?

Глаза мужчины распахнулись, и он издал лающий смешок. Что на самом деле не было смехом, учитывая, насколько были напряжены его губы.

– Чего я хочу, так это чтобы ты кончила до того, как я испачкаю свои штаны.

Я покраснела.

– Ох.

Джаред покачал головой, по-видимому, удивленный тем, что девушка, додумавшаяся до петтинга, может покраснеть. Или, может быть, я переносила на него свою неуверенность, и он нисколько не удивился.

Пока наши бедра танцевали, его рот скользнул вниз по моему горлу, покусывая и посасывая каждую часть обнаженной кожи. Пьянящие ощущения кружились глубоко в моем животе. Это напоминало гром в палящие летние ночи или вспышки молнии, угрожающей спалить наш мир дотла.

Бедра задрожали, я закрыла глаза и покачнулась. И сила этого единственного, медленного удара разорвала меня пополам, выбивая имя Джареда из моих легких, размягчая мои кости, опаляя мою плоть. Сдавленное проклятие вырвалось у Джареда и эхом отразилось от стен, которые видели, как он вырос из невинного ребенка в порочного мужчину.

Но кто мог похвастаться невинностью на самом деле? Не Ева, которая всю свою жизнь принижала меня. Не Ашер, который несправедливо оценил грешника. Не Селеста с ее острым язычком и еще более острым умом. Не Тристан, который вырвал ногти у мужчины. И не я.

Больше нет.

Когда влажное тепло Джареда впиталось в кружево моего нижнего белья, наполнив воздух знойным мускусным ароматом, я поняла, что не потеряла ни перышка. Несмотря на все их правила и предписания, удовольствие не считалось грехом для моего вида. Я не могла определиться, чувствовать себя возмущенной из-за того, что меня кормили ложью с ложечки, или благодарной за то, что это все же не порок.

– Теперь ты можешь уничтожить мою душу, – медленно произнес Джаред, лениво поглаживая основание моего позвоночника пальцами.

Я пригладила его растрепанные волосы.

– Твоя душа в порядке, Джаред Адлер, но я не могу сказать то же самое о твоих штанах.

Он откинул голову назад, и темные, сияющие волны его смеха захлестнули мое сердце, разом разбивая его на части и усиливая каждый удар.

Глава 39

В ту ночь грань между неправильным и правильным еще больше стерлась. Приняв душ в своей спальне, Джаред в черном халате поверх пары черных облегающих трусов вернулся ко мне. Он запер дверь, затем бросил халат на костюмную вешалку.