Периферийная империя: циклы русской истории

Еще выдающийся историк С.М. Соловьев заметил, что невозможно объяснить развитие древнерусской торговли на основе экономических процессов, происходивших в самих славянских общинах. «Повсеместная почти одинаковость произведений в стране, обитаемой славянскими племенами, сильно препятствовала мене: что могли выменивать друг у друга поляне и северяне, древляне и дреговичи, кривичи и радимичи? Образ жизни их был одинаков, одинаковые занятия, одинаковые потребности, одинаковые средства к их удовлетворению: у древлян был хлеб, мед, воск, звериные кожи; то же было у полян и других племен» [38]. По мнению Соловьева, торговля появляется лишь с приходом варягов, особенно с появлением княжеской дружины. Однако на самом деле дружина тоже опиралась на натуральное хозяйство. Она не покупала необходимые ей продукты, а «кормилась», собирала дань или попросту грабила аграрные общины (одновременно обеспечивая им защиту от набегов других таких же точно шаек). Феодальная вотчина, отмечает М. Покровский, даже в XIV-XV веках все еще была «самодовлеющим целым», мало связанным с внешним миром [39] [Вопрос о значении торговли в Киевской Руси был темой острых исторических дискуссий. Если Ключевский придавал ей принципиальное значение, то в советское время принято было подчеркивать аграрный характер древнерусской экономики. При этом показательно, что для советских авторов было важно продемонстрировать схожесть Руси и Западной Европы и тем самым лишний раз доказать единство исторического процесса. На самом деле вопрос состоит не в том, насколько массовым было распространение сельского хозяйства в Киевской Руси (нет сомнения, что именно земля кормила большинство населения), а в том, насколько было велико значение торговли и земледелия для образования государства. Средневековое земледелие само по себе просто не могло производить прибавочный продукт в таком количестве, чтобы поддерживать в течение длительного времени существование богатых городов и мощной киевской государственности. Показательно, что Б.Д. Греков, ведущий советский исследователь киевского периода, полемизируя с Ключевским, не отрицает значения торговли, он лишь доказывает – вполне убедительно, – что на Руси имелось достаточно развитое земледелие и скотоводство. При этом, однако, Греков признает, что «богатство князей, бояр и купцов состояло не в хлебе» [39a] Американские историки МакКензи и Каррен также замечают, что «основная часть населения занималась сельским хозяйством», тогда как торговля была жизненно важна для «князей и их окружения» [39b]]. Что же говорить о периоде IX-X веков?

Официальные советские историки нередко рассматривали Киевскую Русь прежде всего как аграрное общество, доказывая, что Русь представляла собой «могучий земледельческий заслон, приостановивший беспрепятственное проникновение кочевых орд с востока на запад» [40]. В таких трудах Киевское государство предстает своего рода «границей», за которой кончается всякая «цивилизация» – подобной американскому Дикому Западу XIX века. Не говоря уже о некотором расистском привкусе, недостатком подобных теорий является то, что они не соответствуют фактам. Во-первых, получается, что к востоку от Днепра люди вообще не знали земледелия. В действительности же Русь на востоке в VIII-IX веках соседствовала не с дикими кочевыми племенами, а с богатыми государствами – Хазарским каганатом и Волжской Булгарией (Болгарией), причем, на первых порах оба эти общества были гораздо более развитыми и богатыми, нежели восточные славяне или варяги [Арабские источники сообщают о волжских булгарах, что они в 922 году «официально приняли ислам, вели оседлый образ жизни, жили в городах и кроме торговли занимались еще земледелием» [41] Что касается хазар, то здесь картина несколько сложнее. Французский историк Рене Груссе пишет: «Хотя часто пишут, что они так и не перешли к оседлой жизни и ведению сельского хозяйства, они создали устойчивое государство, богатство которого базировалось на торговле с достаточно высокой культурой благодаря их связям с Византией и арабским миром».[41a] Между тем, арабские источники свидетельствуют о переходе хазар от скотоводства к земледелию. Если ранние упоминания хазар определяют их как скотоводов, то в более поздних указывается, что население крупнейшего хазарского города Итиль уходило весной «на поля для сельскохозяйственных работ» [42] Вопрос, однако, не только в том, как была организована жизнь в Итиле. Невозможно создать устойчивое государство, не имеющее оседлого государства. Другое дело, что аграрное население в средневековых государствах порой не принадлежало к господствующему этносу (начиная от ранних арабских и турецких держав)].