Перикулюм

Крытые плиткой полы, голубовато-серые стены и расставленная в соответствующих местах мягкая кожаная мебель — все это напоминало мне холостяцкую берлогу.

В открытом камине, который частично отделял кухню от главной комнаты, горел огонь, излучая атмосферу тепла и уюта.

Я проглядела все это из-за карты, висевшей там, где обычно находится телевизор.

Она была точь-в-точь, как та, что мы видели в Туристическом центре, но с незначительными изменениями. Наиболее заметным для меня стали расположенные в верхнем левом углу часы, ведущие обратный отсчет времени от шести часов.

— Вон, посмотрите, — подтолкнула я к карте Меланту и Грейслин.

— Имена вычеркнуты, — тихо сказала Мэл, когда мы подошли ближе.

Я взглянула направо и почти сразу же поняла, что она имеет в виду. Имена Хизер и Сьюзен были также перечеркнуты, как и имена людей из автобуса.

— Не понимаю, какой в этом смысл, — заметила Грейслин, убирая с лица выбившиеся пряди волос.

— Мне кажется, что за нами кто-то наблюдает. И собирается прикончить нас одного за другим, — предположил Леонард, усаживаясь на кожаный диван напротив Марго и Эбби. — Как думаете, эта еда тоже отравлена?

Он кивнул на стоявшую на кофейном столике миску, полную мультизлаковых батончиков. Рядом находилась груда маленьких бутылочек с водой.

— Я бы не стала рисковать…

Я осеклась, поскольку Марго наклонилась и выхватила из чаши два батончика. Не дожидаясь, пока кто-нибудь из нас ее остановит, она разорвала на одном из них обертку и сунула его в рот.

— Это было не слишком умно, — усмехнулся Кайрос.

— Если я умру, то умру, — ответила она, вытирая тыльной стороной ладони слезящиеся глаза. — Нам надо что-то есть и пить.

— В таком случае, мы рады, что вы добровольно вызвались на роль жертвы, — пошутил Киаран.

Леонард нахмурился, скривив губы в том, что могло быть выражением презрения или негодования, а возможно, и того и другого. А я тем временем прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Юмор Киарана был мрачным и омерзительно, жутко неуместным, но я его поняла.

— И что же нам теперь делать? Думаете, наши семьи нас найдут? И что мне сказать родителям Хизер? — выпалила Эбби, почти машинально погладив Марго по спине.

— А как именно они это сделают? — спросила Мэл, скинув сандалии.

Меня поразило, что она все это время их не снимала. Для этого требовалось мастерство.

— Отследят наши мобильные телефоны.

— Те самые, которые вы все так охотно бросили в бочку? Эти телефоны? — спросила я, бросив многозначительный взгляд на Киарана.

Он вернул мне его с раздражающей ухмылкой.

— Ты действительно хочешь сохранить себе жизнь, все время борясь со мной?

— Мы не знаем, что происходит за пределами этого города — ответила я Эбби, проигнорировав его вопрос. — Может, они нас найдут. Уверена, что рано или поздно они поймут, что что-то не так, но ты реально хочешь сидеть и ждать, когда это произойдет?

Не говоря уже о том, что Мэл не удалось отыскать это место с помощью GPS. Но эту пикантную новость я сообщать не собиралась. От этого Эбби могла окончательно слететь с катушек.

— Наш единственный шанс выжить зависит вот от этого, — я махнула рукой на интерактивную карту.

— Ты хочешь сказать, что мы должны туда вернуться? — Эбби в ужасе посмотрела на меня, ее темные глаза округлились и наполнились слезами.

«Фуй».

Я сделала над собой усилие, чтобы не поежиться. Я даже попыталась заставить себя проявить к этой девушке немного сочувствия, потому что ситуация была ужасной.

Но у меня ничего не получилось. От этой вялой попытки мои родители пришли бы в восторг. Когда я была помладше, мама всегда ругала меня, за то, что я такая бесчувственная. Однажды на уроке верховой езды… одна девочка упала со своего пони и сломала руку. Пока она безостановочно рыдала, меня больше беспокоило не то, что ей больно, а получим ли мы обещанное мороженое.

Мне тогда было всего около одиннадцати. С тех пор мои моральные принципы несколько изменились, но на то, чтобы вытерпеть Эбби с ее слезами, у меня стойкости духа не хватило. У меня у самой в голове царил полнейший разброд. Мысли и эмоции кружились в ней, как тайфун. Иллюзия контроля грозила вот-вот развеяться. Я не могла этого допустить.

Не могла из-за маленькой смерти позволить себе снова стать женщиной, с которой боролась годами.

— Нам нельзя здесь оставаться, — нарушила повисшее молчание Грейслин. — У нас есть примерно шесть часов, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что мы должны добраться до конца этой карты, и для этого снова выйти на улицу к куче ненормальных уродов.

— А что потом? — тихо спросила Марго.

Грейс пожала плечами:

— Меня больше заботит то, как пройти через весь город. Что будет дальше, мы решим после того, как нам удастся хотя бы это.

— Так что же ты хочешь сказать? Я…

— Мы должны подыграть тому, кто за всем этим стоит. Вот что она хочет сказать. Думайте об этом как об игре, — резко оборвал ее Кайрос.

— Вроде Джуманджи, — добавила Селена.