Периметр-312 [СИ]

Эйрен вздрогнул. Но, не имея смелости спросить Шэйда напрямую, парень продолжал слушать его речь:

— Двое наших товарищей попали в засаду. СБП-шники рыскали неподалёку, и я почти уверен: если и дальше тянуть с осуществлением нашего плана, они найдут лагерь.

— А что с… — воскликнул один из обитателей лагеря, и тут же натолкнулся на холодный взгляд Шэйда. Выражение глаз у мужчины не менялось: протезы не выражают эмоций.

— Я видел, как по ним стреляли. Скорее всего, они мертвы.

Мужчина продолжал говорить, но Эйрен уже не слушал. В висках пульсировала кровь, сердце заходилось в бешеном стуке, и казалось, что сейчас оно просто устанет так биться и либо остановится, либо разорвётся от напряжения на куски. Почти физически ощущалось, как что-то обрывается глубоко внутри, как сводит руки и ноги болезненной дрожью…

— Юкимура… Юкимура был там, да? — перекрикивая шум собравшейся у костра толпы, воскликнул Эйрен. Шэйд обернулся и равнодушно бросил:

— Тот паренёк, что пришёл с тобой? Да, упал первым.

Сердце резко замерло, пропустив пару ударов. Дыхание перехватило, и болезненный спазм сдавил горло. Понимая, что сейчас разрыдается, парень вскочил и бегом бросился прочь от костра.

Его трясло, точно в лихорадке. Он не мог поверить в случившееся. Юкимура просто ушёл с утра из лагеря, так, как уходили все они. Может ли быть такое, что Шэйд не соврал, и этот мальчик, которого он, чёрт подери, поклялся защищать, больше не вернётся назад?!

Эйрен рухнул на землю, беззвучно рыдая. Он никогда не плакал. Нет, ревел в детстве, как и все малыши, но настолько плохо ему не было ещё никогда. Даже в тот день, когда он узнал о смерти родителей, он не чувствовал себя настолько потерянным. Тогда у него было лишь странное состояние полного непонимания: что делать дальше? Как жить теперь, когда их больше нет? Сейчас его давило чувство вины.

Какая, чёрт подери, разница, как вёл себя Юкимура?! Почему-то вспомнился старый Дэн. Он ведь поверил, что Эйр защитит мальчика. Защитит, а не бросит только потому, что, видите ли, тот обиделся! При всём этом он должен был просто следить за ним. Перегрызть глотку Шэйду, но заставить его позволить новоприбывшим рыскать по окрестностям парой, а не по отдельности. А случайно ли это вышло? Или, быть может, Шэйд соврал?

Эйрен зажмурился, чувствуя, как на веки давят текущие слёзы. А ведь тогда всё логично. Если Шэйд хотел избавиться от Юкимуры, ему для начала следовало оставить того в одиночестве. И он с успехом этого добился, разделив их и приставив к ним по одному человеку, которые могли бы наблюдать за новоприбывшими. Эйрен не знал, какие отношения складывались у Юки с его напарником, но понимал, что вряд ли они были похожи на дружественные. Как же такое могло произойти?!

Шэйд… просто-напросто разделил их, чтобы избавиться от Юки. А ведь он даже не захотел выслушать мальчишку, не подумал, почему тот так настойчиво твердит о намерении Шэйда избавиться от него. Эйрен счёл тогда слова Юкимуры глупой блажью маленького ребёнка, который не может хоть раз задуматься о будущем. Теперь… теперь этого маленького ребёнка больше нет. Его мальчика, которого он поклялся защищать, убили из-за того, что он не сумел выполнить обещание…

— Прости меня, Юки, — шептал Эйрен, чувствуя, что сердце еле-еле бьётся, словно ему вдруг захотелось остановиться от боли. — Юки… Юки, пожалуйста, вернись! Я… я не хотел тебя обидеть. Я убью его, слышишь, Юки?

Раньше их было двое. Теперь, из-за того, что они позволили Шэйду разделить их, остался только один. Остался тот, кому теперь было не так и важно, останется он жить или умрёт.

Если Шэйд убьёт его… По крайней мере, сердце перестанет рваться на куски. Даже жаль, что он не решил убить их обоих сразу…

Эйрен не видел провалов в своей логике, ничего не видел. Понимание того, что глупо злиться на Шэйда, пришло позже, когда он немного успокоился. А пока он просто лежал на земле и рыдал, не в силах остановиться…

Какая теперь разница, извинится он или нет, если обещание уже нарушено? Какая, чёрт возьми, разница?!

Из прошлого

Теперь жизнь текла, словно во сне, а время тянулось болезненно медленно. Эйрен почти не говорил с тех пор, как узнал о смерти Юкимуры. Да и о чём говорить теперь, когда каждую ночь приходится просыпаться не в холодном поту, как прежде, а в слезах? Эйрен никогда бы не подумал, что будет скучать по кошмарам. Лучше видеть кошмарные сны, чем укоризненный взгляд Юки — снова и снова, каждую ночь. Это больно — понимать, что тебе уже никак не сдержать данного обещания. Хорошо хоть, не придётся видеть такой же укоризненный взгляд со стороны Дэна. Хотя… он бы, наверное, просто убил Эйра за то, что тот не уберёг его «сына».

— Эй, не зевай! Мы, это, должны быть внимательными. А то и нас пристрелят нахрен.

Эйрен лишь вздохнул. Пристрелят, и что? Зачем ему эта хренова свобода, если ему не удастся увести за собой Юкимуру?!