Периметр. Увязший коготок

Его самочувствие было уже вполне нормальным, шрам на груди немного зудел, но доктор сказал, что так и должно быть, пока не снимут швы. Ещё доктор сказал, чтобы он не переживал насчёт своего заключения в этой палате, скоро всё закончится. И действительно, на следующий день приехал Самсонов и сделал видеозапись, в которой Андрей на камеру рассказал о своей авантюре. С тех пор прошло уже больше недели, но никто, кроме доктора и санитарок к нему в палату не заходил.

И вот сегодня с самого утра снова приехал Самсонов. И не один. Через минуту в палату вошёл, судя по реакции доктора, большой начальник. Это был Петров.

– Я направил рапорт в отдел вооружения, что пули из этого композита слишком твёрдые. До сердца всего сантиметр не дошла, – Фёдор вынул из кармана прозрачный пластиковый пакетик с деформированной пулей и показал его генералу.

– Зато болевой шок по-максимуму. Мгновенная потеря сознания, – Иван Макарович, кажется, был даже рад услышать о таких побочных проблемах.

– Для меня это мгновение длилось вечность, – Андрей совершенно не разделял оптимизма генерала, – Могли бы предупредить, что операция закончится именно так.

Самсонов похлопал Андрея по плечу, чтобы тот успокоился:

– Было крайне важно, чтобы всё выглядело реалистично, и никаких зацепок не осталось. Прибывшие на место полиция и медики зафиксировали твою смерть.

– Можете считать эту пулю прививкой от подобных глупостей в будущем, – тон Петрова резкого изменился, стал очень твёрдым и суровым, – В следующий раз будут уже боевые патроны.

Андрей примирительно улыбнулся:

– Намёк понял. Что со мной будет дальше?

– Вот твои новые документы, – Фёдор достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт и положил его на столик возле кровати.

– На пару месяцев вам надо будет уехать в наш санаторий в Калерии. Фёдор Юрьевич организует для вас транспорт. Отдохнёте там, полностью восстановитесь.

Андрей хотел возразить, но генерал не дал ему и рта раскрыть:

– Я спешу, ко мне вопросы есть?

– Мне обещали позаботиться о детях и бывшей жене.

– Они в полной безопасности. За ними присматривают, – сказал Самсонов.

– Насчёт оставшихся братьев Алаевых тоже не беспокойтесь. Мы подняли их старые дела, нашли недостающих свидетелей, и теперь этой парочке придётся провести за решёткой ещё лет десять. Мне пора. Спасибо за службу, – Иван Макарович крепко пожал руку Андрея, и, не прощаясь, вышел из палаты.

Фёдор Самсонов тоже собрался уходить:

– Завтра в восемь утра будет машина из управления, довезёт прямо до места. Дорога займёт часов одиннадцать.

Андрею стало немного грустно, что всё заканчивается как-то буднично и в спешке.

– И что дальше?  Всё закончилось? Мы больше не увидимся?

Фёдор попытался изобразить улыбку и показал рукой на конверт с новыми документами:

– Для кого-то закончилось, а для кого-то только начинается.

*****

В коридорах штаб-квартиры СВР было всегда немноголюдно. Елена Лебедева шла в кабинет генерала Акимова практически по пустому зданию. По крайней мере, ей так казалось, что по пустому. Она была погружена в свои мысли, размышляя о предстоящей встрече. Елена знала, почему генерал её вызвал. Вчера она сдала отчёт о встрече с Грантом, и допущенные при общении с ним вольности не могли остаться без последствий.

В кабинете Акимова как всегда был полумрак. На краю стола светила старая лампа, которую Лебедева помнила ещё с детства. Сергей Васильевич в глубине души был человеком сентиментальным и неудивительно, что принёс на службу давний подарок жены, когда та скончалась. Здесь он проводил гораздо больше времени, чем дома.

– Елена Викторовна, –  Акимов не поздоровался и не дал поздороваться Елене, – когда я дал вам право самостоятельно вести Гранта, это не означало, что вы можете встречаться с ним и пытаться завербовать, руководствуясь лишь своей женской харизмой и импровизацией.

– Сергей Васильевич, никакой импровизации не было. Я всё просчитала.

– Просчитала? – генерал встал из-за стола, – Думаешь, они идиоты? Весь твой блеф вскроется на раз-два.

– Вы про талибов?

– Я про три миллиона в Люксембурге.

– Деньги и банковский счёт реальные. Все документы в порядке.

– Реальные? – Акимов смотрел на Лебедеву не то что с удивлением, а скорее с недоверием. – Где ты взяла три миллиона долларов?

– У отца.

Генерал сел обратно в своё кресло.

– Час от часу не легче.

– Он до конца года не узнает. Это из семейного фонда.

– Почему мне не сказала?

– Вы бы не разрешили. А в нашем ведомстве таких денег нет. По крайней мере, так быстро достать не получилось бы.

– Ну не надо про нас так плохо думать. Для хороших людей нам ничего не жалко, – Акимов не сдержался и улыбнулся, – Да ты не стой, присаживайся.

У Елены отлегло от сердца. Если вопрос денег снят с повестки, значит и по остальным пунктам не всё так страшно.

– Я про талибов сказала, чтобы произвести на него впечатление.

– Это понятно, – генерал перебил Лебедеву, – на будущее имей ввиду, что такие вопросы с наскока не решаются.

– Другого шанса встретиться с ним лично в ближайшее время могло и не быть. Он теперь под особым присмотром.