Период Македонской династии (867 — 1057 гг.)

«Ты, — говорит ему папа, — со всею ревностью доверился князю апостолов, избрав его наместника своим главным патроном пред всеми князьями сего преходящего века, и препоручил себя со всеми своими боярами и народом его защите. И мы имеем о тебе всегдашнее попечение и при помощи Божией окажем тебе покровительство во всех делах, касающихся твоего спасения. Зная твое горячее стремление к православной вере, мы получили лучшее свидетельство того в твоем обращении к матери св. Римской Церкви, главной между всеми Церквами по присущей ей привилегии, данной блаженному Петру, князю апостолов… Истинный фундамент веры, на котором Христос основал свою Церковь, есть три лица, Отца и Сына и Св. Духа, совечные Себе и соравные; у этих трех лиц одна божественная природа, одна субстанция, одно божество, одно величество, в них различие не есть смешение, разность не есть разделение. Разность в том, что одно лицо Отца, другое Сына и особое Св. Духа. Отец ни от кого, Сын от Отца, Св. Дух от того и другого, будучи той же субстанции, что Отец и Сын [50]». После довольно обширной догматической части папа говорит: «Этого довольно тебе для того, чтобы исповедовать словом и верить сердцем, но не исследовать свыше сил. Эту веру, основанную Господом на апостоле и апостолах, содержит святая католическая Церковь; просим и заповедуем твердо соблюдать ее. В этой вере мы нашли церковно воспитанным и достопочтенного епископа Викинга, любезнейшего собрата, которого и возвратили к вам для управления вверенной ему Церковью, ибо признали его преданным тебе и во всем о тебе пекущимся. Прими его как духовного отца и своего пастыря с честию и должным почтением, поелику оказанную ему честь воздаете Христу, по словам Его: принимающий вас, Меня принимает, и кто Меня принимает, принимает пославшего Меня. Он, итак, будет иметь попечение о всех церковных делах и должностях и, имея пред очами страх Божий, да устрояет их по правде, ибо должен будет дать отчет за души вверенного ему народа». После обширного отдела, посвященного установлению правил латинской Церкви о посте, папа переходит наконец к тому лицу, осуждением которого продиктовано все письмо. «Нас чрезвычайно удивило, что Мефодий продолжает упорствовать в суеверии и в раздорах и не печется о строительстве и о мире. Если дело действительно находится в том положении, как нам доносят, то мы вполне осуждаем его суеверие. Анафема же, с пренебрежением к католической вере произнесенная, пусть обратится на главу изрекшего. Ты же и народ твой невинны пред судом Св. Духа, если без изменения содержите веру, проповедуемую св. Римскою Церковью. А как тот же Мефодий позволил себе совершать на славянском языке божественные службы и священные таинства и литургию, хотя давал священную клятву на теле блаженного Петра отнюдь не продолжать этого впредь, то мы, в ужасе перед проступком его клятвопреступления и дабы на будущее время ни под каким видом никто не позволил себе этого, запрещаем властию Божиею и нашею апостольскою (славянский язык в богослужении), под страхом отлучения от Церкви, за исключением тех случаев, когда делается поучение простому народу или читается Евангелие и Апостол в хорошем переводе на местный язык [51]. Непокорных и непослушных, заводящих несогласия и соблазны после первого и второго увещания, если не последует исправления, позволяем исторгнуть из недр Церкви, как сеятелей сорных трав. Но дабы одна зараженная овца не испортила всего стада, повелеваем нашим авторитетом схватить виновных и выгнать из земли вашей».