Период Македонской династии (867 — 1057 гг.)

Если преемник Василия, которому было вручено это письмо, имел уже основания быть недовольным Фотием, то, конечно, столь резко выраженное порицание Константинопольскому патриарху и непризнание за ним ни священства, ни епископства должно было дать в руки царя Льва весьма сильное оружие против Фотия. Между духовенством Константинопольского патриархата было много лиц, питавших к Фотию давнюю вражду, таковы приверженцы бывшего патриарха Игнатия. Один из них, епископ Неокесарии Стилиан, оставил для потомства весьма любопытный документ, именно, доклад папе Стефану VI о деле Фотия, составленный сейчас же по вступлении на престол Льва Мудрого. Этот документ, хотя и внушенный злобой к павшему уже врагу, так как Фотий тогда уже был в заточении, представляет, однако, большой исторический интерес, восполняя наши сведения об обстоятельствах низложения Фотия новыми фактами, лишь несколько преувеличенно рассказанными и односторонне освещенными. Поэтому сообщим некоторые данные из письма Стилиана.

Речь о неустройствах в Константинопольской Церкви автор начинает с иконоборческого периода, который ставит в ближайшее соотношение с делом патриарха Фотия. По его словам, схизматики, или несогласные с патриархом Игнатием, в свое время воспользовались содействием Фотия и достигли свержения с патриаршего престола Игнатия. Вся история патриарха Фотия, начиная с посвящения его митрополитом Григорием Асвестой и отделения от него значительной партии вместе с автором настоящего письма, изложена весьма подробно, в согласии с известными из других источников данными. Ясно и определенно ставится вопрос о подкупе папских легатов, посланных для участия в деятельности Собора: Родоальда и Захарии. Папе Николаю I раскрыл глаза на все это дело донос монаха Феогноста, который в мирском платье тайно ушел из Константинополя. Переходя к периоду второго патриаршества Фотия, когда папские легаты Петр, Павел и Евгений, обманутые и подкупленные, признали Фотия, именем папы, законным патриархом Константинополя, Стилиан говорит, что этот последний, ободренный безнаказанностью, принял на себя и политические дела и таким образом покушался предвосхитить себе самую царскую власть [67]. Сославшись далее на известные из других источников связи Фотия с магом и чародеем Сантаварином, принадлежавшим по отцу к манихейской секте и посвященным в священнический сан самим Фотием, автор приводит далее легенду о том, как Фотий постепенно завладевает расположением царя при помощи царского спальничего Никиты Клеусы, который подкладывал в пищу и питье царя даваемые Сантаварином снадобья. Завладев во второй раз патриаршим престолом, Фотий приблизил к царю Сантаварина и возвел его в епископы города Евхаиты, обогатив эту кафедру богатыми владениями и монастырями, которые были отняты от других епископий.

«Сей Сантаварин вместе с Фотием умыслили злой совет против ныне царствующего Льва, настроив против него царя Василия, отца его, как против злоумышленника и противника отеческой воли. Ибо, когда царь впал в неизлечимую болезнь и был близок к смерти, заговорщики держали на уме, что в случае его смерти они отстранят от царства его сына и или сами завладеют властью, или вручат оную угодному им лицу. Но Промысл Божий не допустил совершиться их злому намерению. Ибо хотя царь Василий поэтому держал своего сына Льва на положении частного лица [68] и заключил его под стражу, тем не менее по смерти отца он вступил на царский престол. Царь Лев немедленно лишает власти Фотия за его преступные и беззаконные действия, меня же, не имевшего с ним общения и ради этого испытавшего много огорчений, возвратил к прежнему положению».

В заключение письма выдвигается канонический вопрос по отношению к громадному числу духовенства в патриархате, принявшего посвящение от Фотия. Если он не признан в сане, если его принимать за частного человека и даже схизматика, то, конечно, следует признавать недействительными и все его рукоположения и таким образом изгнать из клира всех его ставленников. Стилиан ходатайствует о том, чтобы принята была мера сострадания к духовным лицам, получившим от Фотия посвящение.