Период Македонской династии (867 — 1057 гг.)

«Скажи мне, какая прибыль писаться царем болгар и ромэев, когда Богу это не угодно? И что тебе за выгода от того, что ты насилием захватил нашу землю? Какие с нее имеешь доходы, какие собираешь дани? Если внимательно подумать, то после стольких убийств и грабежей нашего у тебя ничего не остается во власти, кроме кастров— и только их одних, да и от них тебе немало хлопот, так как их нужно продовольствовать и вооружать, а военная сила в них гибнет. Если желаешь именоваться царем ромэев, то тебе следовало бы владеть и всей землей империи… Не думай останавливаться на том соображении, что, опустошив весь Запад и у ведя в плен население его, ты на этом основании можешь именоваться царем ромэев. Не по доброй воле идут к тебе, а будучи порабощены насилием и войной. Бегут и из-под твоей власти и ищут приюта у нас, как у своих соплеменников. Подумай и о том, что есть до двадцати тысяч болгар, которые нашли пристанище в нашем царстве; и что же? Разве мы называем себя ради этого царем ромэев и болгар?» Ниже, в том же письме, царь греческий выражается следующим образом насчет главной цели переписки — заключения мира: «Как может осуществиться такое великое и небесное дело, если ты будешь настаивать на том же, как и прежде, а мы не будем соглашаться на уступку городов и на захват земли. В своем письме ты говоришь, что Доростол и прочие места были, правда, под властию прежних царей, но что ныне находятся под твоим господством и что мы уже к такому порядку вещей привыкли. Несправедливо это сказано. Далеко не привыкли ромэи к тому, что вы владеете их землей, и не забыли о своем праве, но не посылают упреков тем царям, которые допустили вас занять эти земли. В заключение греческий царь предлагает Симеону невозможное для последнего условие: «Если хочешь мира, возврати нам нашу землю и находящиеся в ней крепости».

Значение этого вопроса с не меньшей настойчивостью выясняется в переписке с Симеоном патриарха Николая Мистика. И прежде всего здесь же до некоторой степени намечается как территория, о которой идет речь, так и хронология.

Что касается территории, то в письмах упоминаются несколько раз географические названия: Девельт, Диррахий, Фессалоника, Месемврия, Ираклия, Силиврия. В особенности на основании 27-го письма является возможность с точностью установить местонахождение спорной территории. В этом письме патриарх делает ссылки на несохранившееся письмо Симеона, из которого приводит подлинные выражения, на основании которых можно заключать, будто захваченные им города имели такое значение и занимали такое военное положение, что открывали ему свободный доступ к столице. Есть некоторые основания полагать, что самый горячий спор о городах (каστроν) относится к периоду между 922–925 гг. (6)

К тому же времени следует относить и самую постановку колонн с надписями.