Период Македонской династии (867 — 1057 гг.)

Про Ольгу в русской летописи рассказывается, что она в Константинополе крестилась, что при этом благодаря своему уму приобрела уважение византийского императора, которого «переклюкала» [117]. Русские памятники говорят довольно много об этом путешествии Ольги, но особенно подробно и живо описано оно у Константина Багрянородного (11). Прежде всего есть одно странное обстоятельство в византийском рассказе о приеме Ольги в Константинополе. Статья обозначена совершенно так же, как озаглавлена беседа патриарха Фотия: на нашествие Руси (12), — т. е. посещение Ольги обозначено на греческом языке выражением, имеющим смысл нашествия с враждебной целью или военного похода. Так как известие русской летописи в этом случае расходится с византийским, ибо первое все внимание сосредоточивает на крещении Ольги, а второе ничего не говорит о крещении, то давно уже высказано было мнение, что, может быть, Ольга два раза была в Константинополе. Следует еще присовокупить, что византийское известие не может возбуждать против себя никаких сомнений, ибо это есть дворцовый журнал, описывающий парадные приемы послов и посетителей из иностранных государств. Русские, посещавшие Константинополь в конце XII в., находили еще там некоторые воспоминания об Ольге. Так, Новгородский архиепископ Антоний говорит, что ему показывали в храме св. Софии между прочими святынями и драгоценностями «блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань [118], ходивши ко Царьграду».

Какою целью руководилась Ольга, предприняв путешествие в Царьград, об этом ничего нельзя сказать точного, догадки же сосредоточиваются главнейше на том, что она желала в Константинополе креститься. Независимо от того в церемониале приема Ольги есть несколько любопытных для нас черт, Торжественный прием ей сделан был в среду 9 сентября 955 г. По обычаю византийского этикета, Ольга должна была пройти по многочисленным залам и галереям императорского дворца, прежде чем попасть и тронную залу, великий триклиний Магнавры, где стоял Соломонов трон. Этот трон был чудом искусства, которое не могло не поразить воображения. Иностранца, подходящего к трону для поклонения императору, окруженному блестящей свитой военных и придворных людей в парадных мундирах, поражал сюрприз за сюрпризом. Прежде всего раздавались звуки золотых и серебряных органов, скрытых от глаз занавесями и коврами. Затем на золотом троне поднимались золотые львы и страшно рыкали, по золотым деревьям вокруг трона золотые птицы начинали гармонические песни.

Нет сомнения, что византийский двор по блеску и роскоши превосходил все, что знала тогдашняя Европа, и что этикет придворных церемоний, на исполнении которого византийцы очень сильно настаивали, должен был производить чарующее впечатление.

Ольгу приняли с соблюдением всех церемоний, может быть утомительных, причем ей оказана особенная честь в том отношении, что за приемом у царя последовал прием у царицы, менее парадный, в ее собственных покоях; на втором приеме был и царь и вся царская семья, и здесь Ольга могла запросто разговаривать с царем и царицей. В этот же день был парадный обед в Юстиниановской зале. Ольга была посажена не за царским столом, а за ближайшим к царскому, за которым сидели первые придворные дамы. Во время обеда пели придворные певчие и давались сценические представления. Отличие от обыкновенных обедов и здесь было в том, что сладкое было подано за отдельным столом, где заняли места члены императорской фамилии и куда приглашена была Ольга. В тот же день в другой зале дворца давался обед для свиты Ольги.

18 октября дан был во дворце другой обед в честь Ольги и ее свиты. В одной зале, где обедала свита Ольги, присутствовал царь, в другой же, где обедала Ольга, — царица с семьей.

Есть возможность вычислить, как велика была свита Ольги, потому что в придворном журнале указано, кому какие дары сделаны были после обеда. Оказывается, что мужской персонал свиты, приглашенный к обеду, простирался до 88 человек, женский — до 35. Княгиня Ольга получила в подарок от двух до трехсот рублей и золотое блюдо, может быть, то самое, которое видел в храме св. Софии архиепископ Антоний.

В свите Ольги находилось, между прочим, духовное лицо, священник Григорий. Все заставляет думать, что этот священник привезен был Ольгой из России и что, следовательно, она была уже христианкой, когда прибыла в Константинополь. Если же это так, то общепринятое мнение о крещении Ольги в Константинополе имеет за собой мало достоверности или, чтобы отстоять его, следует предполагать еще другое путешествие ее в Константинополь.