Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667

И Собор действительно занялся. Снова обратились к церковным правилам, а вместе и к церковной истории. Собрано было множество примеров, из которых одни показывали, что патриархи и вообще архиереи, самовольно оставившие свой престол, вновь на престол свой не возвращались; другие показывали, напротив, что такие архиереи снова возвращаемы были на свои кафедры; третьи, что архиереи, самовольно отрекшиеся даже от своего архиерейства, снова сподоблялись архиерействовать; четвертые, что еще при жизни патриархов и епископов, самовольно оставивших свой престол, на их места поставлялись иные патриархи и епископы. В 20-й день марта по приказанию государя собрались в его Золотой палате знатнейшие бояре, окольничие и думные люди, потом пришли туда же и предстали государю митрополиты, архиепископы и епископы и прочие власти и сказали, что принесли составленные по его государеву указу выписки из священных правил. Когда после краткого молебствия все духовные и светские сели, царь приказал читать выписки рязанскому архимандриту Стефану, а по окончании чтения пригласил всех духовных высказывать свои мнения, кто что ведает. Первый высказал свою мысль ученый епископ Полоцкий Каллист, за ним говорили Крутицкий. Рязанский и другие архиереи и архимандриты. Мнения оказались различны, и эта разность обнаружилась еще более в последующих заседаниях Собора. Одни, и преимущественно греческие, архиереи: Парфений Фивский, Кирилл Андросский, Нектарий Поголианский, которые по повелению государя также приглашены были для участия в Соборе, утверждали, что Никон, самовольно отрекшийся от своего престола, должен быть лишен архиерейства и даже священства; другие, к числу которых принадлежал и пользовавшийся большим уважением за свою ученость иеромонах Епифаний Славинецкий, говорили, что Никон, хотя и самовольно отрекся от кафедры, не должен быть лишаем архиерейства и священства. Третье мнение выразил ученый архимандрит полоцкого Богоявленского монастыря Игнатий Иевлевич, обративший на себя внимание царя своими речами к нему в Полоцке. В речи своей пред царем и Собором 10 мая этот архимандрит высказал: детям отца и словесным овцам верховного пастыря судить не подобает, и Собору русского духовенства не иначе возможно рассудить и разрешить правильно дело своего патриарха Никона, как только по согласию с большим Собором великой Церкви Константинопольской и со Вселенским патриархом. Славинецкий подал государю особую записку с изложением своего мнения, сущность которого состояла в следующем: по правилам, Никона, хотя и отрекшегося от своей кафедры, можно вновь возвести на нее, если он достоин, а если недостоин, то нужно прежде судить его и низложить, и только тогда на место его можно будет возвести другого, а судить Никона нельзя без Цареградского патриарха. Впрочем, на основании прежних примеров можно и теперь, без суда над Никоном, возвести на оставленную им кафедру другого патриарха; только и Никона не следует отчуждать архиерейского служения и чести. Если же он, находясь в этой чести, начнет творить смятение, то тем самым повинен будет лишению архиерейского сана. Равным образом и в присутствии Собора, когда Епифания спросили его мнение, он в 26-й день мая отвечал: «О том, чтобы Никон был чужд архиерейства и священства, я не только писать, но и говорить не дерзаю; я не нашел таких правил, чтобы архиерея, самовольно оставившего свой престол, но не отрекшегося от архиерейства, отчуждали от архиерейства и священства». А в 15-й день июня сказал, между прочим, что вновь поставленный на место Никона патриарх как престольный будет иметь полную власть запретить бывшему патриарху, т. е. Никону, если последний ему не покорится и без его благословления дерзнет совершать архиерейские действия. С своей стороны и греческие архиереи подали свою записку на имя царя и Собора и говорили, что несправедливо некоторые, по дружбе к Никону и неверно толкуя правила, не соглашаются с мнением всего Собора, который определил низложить Никона и лишить священства до тех пор, пока он не смирится и не станет молить о возвращении ему священства пред новым патриархом и Собором. Напрасно указывают на пример Цареградских патриархов, которые хотя и оставляют свою кафедру один за другим, но не лишаются чрез то своего архиерейства и продолжают священнодействовать: эти патриархи оставляют свою кафедру не самовольно, а поневоле, по насилию и пребеззаконно прогоняются от своего престола нечестивыми турками. Совсем другого рода пример известен из деяний Третьего Вселенского Собора. Когда Евстафий, епископ Памфилийский, отрекся от своей кафедры, это отречение вменено было ему в вину, и он лишен был архиерейства и священства. Когда же он со смирением и слезами притек к Вселенскому Собору и просил возвратить ему имя и честь епископа, Собор разрешил ему именоваться епископом, равно священнодействовать и рукополагать, но только по приглашению и с дозволения местного епархиального епископа. Вот по этому образцу следует поступить и с Никоном. Вследствие этой записки греческих архиереев Епифаний подал государю новую свою записку, в которой говорил, что из двух решений Собора первое – об избрании и поставлении нового патриарха на место Никона – признает правильным и благополезным, а второе – о низложении Никона и лишении его священства – понять не может. Изложив причины, почему не может согласиться с этим решением, Епифаний присовокупил: «Я не имею в виду прекословить священному Собору и не осуждаю писания, написанного от греческих архиереев и богомудрого Дионисия архимандрита (святогорца), но заявляю мнение моего худого ума, чтобы оно, если покажется свящ. Собору благословным, было принято, а если не благословным, было отвергнуто». Начались опять прения на Соборе. Греки отстаивали свое мнение и ссылались особенно на 16-е правило Двукратного Собора, которое гласит: «Аще кто из епископов, пребывая в своем достоинстве, и не хощет отрещися, и не желает пасти народ свой, но, удаляяся из своей епископии, более шести месяцев остается в другом месте, таковый да будет совершенно чужд епископския чести и достоинства». Греки уверяли, что вслед за сим в греческом тексте того же правила сказано еще: «Безумно убо есть епископства отрицатися, держати же священство». Эти последние слова подействовали на самого Епифания, он не дерзнул прекословить им и дал свое согласие на низвержение Никона. После того государь дал приказ Епифанию составить соборное определение. Но Епифаний, когда, возвратившись домой, вздумал проверить уверения греков, не нашел подействовавших на него слов в греческом тексте правил и поспешил представить государю новую записку, в которой говорил: «Я прочел истинное правило греческое (16-е Двукратного Собора) и не нашел в нем слов „безумно бо есть епископства отрещися, держати же священство“. Почему отрекаюсь от моего согласия на низвержение Никона, каюсь и смиренно прошу прощения. Новопоставленный патриарх вправе будет или благословить бывшего патриарха Никона, да архиерействует в том монастыре, где будет жить, или запретить ему архиерействовать, если не поклонится новопоставленному патриарху и без его благословения дерзнет архиерействовать, а если запрещения не послушает, то да низвержется. Я готов исполнить повеление Вашего величества и составить соборное определение об избрании и поставлении нового патриарха – это согласно с правилами, но о низвержении Никона писать не дерзаю, потому что не нашел такого правила». Государь поколебался и, вероятно, потребовал отзыва от некоторых других членов Собора, если не от всего Собора, потому что сохранилось «Слово отвещательное» к царю не одного, а нескольких лиц по этому предмету. Они писали, что хотя Никон, самовольно оставивший свою паству и не шесть только, но более уже восемнадцати месяцев живущий вдали от нее, по правилам и даже по царским законам заслуживает низложения, но по древним примерам и ему, «аще повелит святое и превеликое твое царство, и св. Собор, и синклит», можно оказать «снисхождение человеколюбие», какое оказал Третий Вселенский Собор епископу Памфилийскому Евстафию, и не лишать его архиерейства и священства: «Зане аще и господин Никон в прочих внешних вещех и во отречении своем погреши, яко человек, но в догматах благочестивыя и православныя веры бе благочестивейший и прав и во апостольских и отеческих преданиях Восточныя Церкве бе зело ревнитель... И да не явимся тяжки, молим о том великое твое царство и с дерзновением пишем к тебе, яко к царю христианнейшему, кротчайшему и благоутробнейшему». Царь охотно согласился на снисхождение Никону, и тогда Епианий, обрадованный таким исходом дела, написал до крайности витиеватое и напыщенное деяние соборное, в котором изобразил общими чертами весь ход Собора от начала до конца, но изложил только те рассуждения Собора, которые касались вопроса об избрании нового патриарха на место Никона, а совершенно умолчал о тех, которые касались вопроса о низложении Никона, и окончательное решение Собора выразил так: «Да вместо благоговейнаго Никона, бывшаго патриарха Московскаго, самовольно престол свой патриаршеский оставльшаго, ин святейший патриарх Московский правильно изберется, благодатию Духа Святаго восхиротонисуется и в душевную всего благочестиваго рода российскаго пользу на престол патриаршеский возведется». Это соборное деяние в 14-й день августа 1660 г. подписали все присутствовавшие на Соборе: шестнадцать архиереев, многие архимандриты, игумены и протопопы, в том числе и греческие три архиерея с архимандритом Дионисием святогорцем, и полоцкий архимандрит Игнатий Иевлевич.