Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667

Чернец Григорий Неронов снова стал во главе расколоучителей, и деятельность его тем была опаснее, что по видимости он оставался в единении с православною Церковию, употреблял троеперстие в крестном знамении, открыто не хулил новых книг, хотя держался только старых. Считаясь православным, он смело приходил из своей Игнатиевой пустыни, находившейся в Вологодском уезде, в Вологду и Москву, где у него было множество знакомых, благосклонно был принимаем самим государем, пользовался милостями от всех архиереев, бывал «в их общем совете» и даже «в соборном сидении», как сам свидетельствует. А между тем тайно писал против новоисправленных книг и написал десять тетрадей «о Святем истиннем Дусе», стараясь доказать, будто неправильно в новоисправленном Символе опущено слово «истиннаго» о Святом Духе. Держал у себя в пустыне своего единомышленника и ученика бывшего златоустовского игумена Феоктиста, помогал ему в качестве руководителя собрать из разных книг «моление о согласии церковном, и о исправлении книжном, и о Святем и Животворящем Дусе и Господе истиннем, и о сложении перстов крестнаго знамения, и о Божественней аллилуйе», и это моление, или челобитную, в защиту раскола подал потом государю. Написал и подал государю еще две челобитные: одну в 1659 г., а другую в 1661 г., в которых хотя главным образом просил о поставлении нового патриарха на место Никона, но вместе изливал свою злобу на Никона, называя его «вне ума сущим, пагубником, не человеком, но зверем», и говорил, что если нужно созвать Собор, то для рассуждения «о прелестном его мудровании и о исправлении церковном, а не о нем самом, уже самоосужденном» и что с того времени, как он начал править по-своему книги, «тысящи тысящ душ христианских сомнения ради церковных вещей чужи общения Пречистых Таин». Привлекал в свою Игнатиеву пустынь, в которой жильцов было более двухсот и все службы совершались по старопечатным книгам, из Вологды и окрестных сел множество людей всякого пола и возраста, мужей и жен во все воскресные и праздничные дни, привлекал преимущественно своими проповедями и поучениями, которые предлагал не только в церкви, но и вне церкви; обходил окрестные веси, совершал в них, когда случались праздники, всенощные бдения по старопечатным книгам и «тамо немало народа обрати в свет благоразумия учением своим», т. е. обратил от православия к расколу . Так продолжалось почти до конца 1664 г., пока на кафедру Вологодскую не был посвящен (23 октября) новый архиепископ Симон. Этот архиепископ, лишь только старец Григорий Неронов явился к нему принять благословение, прямо приказал старцу, чтобы «он во всем последовал св. соборной, апостольской Церкви и никакого б раздору и расколу у него не было». Старец ударил челом о дозволении ему служить по старым Служебникам, как служил доселе, архиепископ донес об этом митрополитам: Ростовскому Ионе, блюстителю патриаршего престола, и Крутицкому Павлу. Когда же Неронов и пред ними начал повторять свою просьбу о старых Служебниках, то Симон объявил, что «у него, старца Григория, на Вологде многой раскол и раздор», и просил дать указ, чтобы впредь у него расколу и раздору не было. Неронов старался повредить своему архиепископу и сначала распространял клеветы на него, как и на Ростовского митрополита Иону, будто оба они берут с ставленников непомерные пошлины, а в следующем 1665 г. послал даже донос государю на Симона, якобы он приказал совсем вынести из алтаря икону Пресвятой Богородицы, стоявшую за престолом, не чтит святителя Николая Чудотворца и не велит праздновать в честь его праздников и пр. Новый блюститель патриаршей кафедры, митрополит Павел Крутицкий, которому государь поручил рассмотреть эти изветы, сделав допрос Неронову (24 августа), препроводил его в распоряжение самого архиепископа Симона в Вологду. Здесь спустя несколько времени Неронов донес архиепископу, что поп Сысой, сосланный в Вологду из Москвы за участие в известных сношениях боярина Зюзина с патриархом Никоном, изрек в народе хульные слова на Господа Иисуса Христа. Архиепископ, выслушав донос, сказал только: «Тот-де поп пьян врал», а дела не расследовал и не запретил попу священнослужения; напротив, самого доносчика послал под начало в Спасо-Прилуцкий монастырь и велел держать на цепи в железах за то, что он возмущал народ в Вологде и позволил себе сделать резкие укоризны в лицо своему архиерею. Будучи, впрочем, скоро освобожден из Прилуцкой обители и отпущен в свою Игнатиеву пустынь, старец Григорий написал о богохульстве попа Сысоя к самому государю, по повелению которого дело было расследовано, и поп Сысой заточен в Соловецкий монастырь. Но недолго пришлось теперь Григорию оставаться в своей пустыне. Архиепископ Симон отправил в Москву к архиереям грамоту, что Неронов не перестает смущать народ своим учением, и по указу государя 14 марта 1666 г. старец Григорий сослан был под начало в Иосифов волоколамский монастырь, а вскоре потребован в нию раскола после удаления Никона с патриаршей кафедры еще тем, что, имея свободный доступ к государю и долго пользуясь благорасположением самих архиереев, старался покровительствовать другим расколоучителям.