Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667

Услышав о всем этом, Павел Крутицкий и Иларион Рязанский смирились и подписали соборный акт о низложении Никона; первый подписался на своем месте между митрополитами, а последний – ниже всех, даже епископов, и оба в своих подписях выразились: «На извержение Никоново, по священным правилам бывшее (содеявшееся), подписал», чего в других подписях не встречаем. Всего же архиереев, русских и иноземных, под этим актом подписалось 23: два патриарха, десять митрополитов, семь архиепископов и четыре епископа. И нельзя не обратить внимания на то, что в числе подписавшихся находился и митрополит Иконийский Афанасий. Прежде, как мы видели, он постоянно и с жаром стоял за Никона и вел с ним переписку из Симонова монастыря, где проживал под началом, а теперь этот самый Афанасий присутствовал на всех заседаниях соборного суда над Никоном и подписал обвинительный на него приговор. Но хотя Крутицкий и Рязанский подписали, наконец, приговор над Никоном, они этим не отвратили от себя гнева патриархов. Вечером 24 генваря все архиереи собрались в кельях Александрийского патриарха Паисия (он как-то упал и повредил себе ногу, отчего не мог выходить из своих комнат) и на вопрос патриархов: «Чему подлежат оказавшие прямое неуважение двум патриархам и противление всему Собору?» – отвечали: «Церковному наказанию». Тотчас же позваны были в собрание виновные архиереи и, вошедши, хотели по обычаю облобызать руки у патриархов, но патриархи не дали им своего благословения и рук, а грозно спросили: «Почему это вы, казавшиеся прежде более других разумными, ревностными и как бы столбами Собора, вдруг сделались такими непокорными?» Спрошенные стали извиняться и в оправдание свое, между прочим, сказали, что введены были в заблуждение ошибочным переводом Паисия Лигарида. Паисий перевел свиток четырех патриархов с греческого на латинский язык, а с латинского на славянский перевел кто-то неизвестный. И место во второй главе свитка, послужившее камнем соблазна, действительно переведено было ошибочно. Оно гласило в славянском переводе, что царь один есть властитель «всея вещи благоугодныя», патриарх же должен быть ему послушен; между тем как в греческом тексте говорилось, что царь один есть владыка «во всяком деле политическом» , а патриарх должен быть ему подчинен... и отнюдь не должен ни хотеть, ни делать «в политических делах» ничего такого, что было бы противно воле царской. Оправдание это, впрочем, едва ли могло иметь силу: трудно поверить, чтобы в продолжение всего спора никто не объяснил архиереям, что смущавшее их место в свитке переведено неправильно и в подлиннике имеет другой смысл. И патриархи действительно не обратили на это оправдание никакого внимания, а сделали обоим сопротивлявшимся владыкам пред всем Собором весьма строгий выговор и сказали: «Ступайте и на некоторое время не совершайте никакой Божественной службы». Вместе с запрещением священнослужения Павел, митрополит Крутицкий, бывший блюстителем патриаршего престола, подвергся и другой каре: отрешен от этой должности, и она поручена Сербскому митрополиту Феодосию. Такое сильное и неожиданное наказание поразило всех архиереев, тем более что оно не могло быть названо и справедливым. Когда обвиненные архиереи вышли, патриархи объявили оставшимся, что скоро имеет быть избрание нового Московского патриарха и чтобы они были к тому готовы.