Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667

Между тем 16 апреля (1653) прибыл в Москву еще один из высших святителей Востока, бывший Константинопольский патриарх Афанасий, с довольно многочисленною свитою. Он три раза восходил на патриарший престол, но оставался на нем в первый раз (1633) только сорок дней, во второй (1634–1635) около года и в третий раз (1651) только пятнадцать дней. В последнее время Афанасий проживал в Волошской земле, в городе Галаце, где имел в своем управлении монастырь святителя Николая, откуда и прибыл к нам. Государь принял 22 апреля патриарха Афанасия со всею его свитою уже не с такою торжественностию, как прежде принимал Иерусалимского патриарха Паисия: то был действительный патриарх, а этот – патриарх без кафедры. Принял не в царском одеянии, не в Золотой палате, не на престоле, а в обыкновенном платье и в столовой избе. Афанасий бил челом царю, поднес ему свои подарки: образ Спасов в киоте, резной деревянный крест, мощи евангелиста Матфея, святое миро – и сказал речь. Царь позвал Афанасия к своей руке, спросил его о спасении и пригласил сесть, а дьяк тут же объявил Афанасию царское жалованье, которое составляли: серебряный кубок с золоченою крышкою, камка, два атласа гладких, два сорока соболей и деньгами сто рублей. Отпустив Афанасия, царь послал ему на Кирилловское подворье через своего стольника яства и питие. В июне с дозволения государя Афанасий со всею своею свитою ходил в Троице-Сергиеву лавру, где встретили его с такими же почестями и дарами, с какими прежде встречали патриарха Паисия. По возвращении из лавры во время крестного хода в Сретенский монастырь (23 июня) Афанасий просил лично государя, указывая на свои обветшавшие святительские одежды, пожаловать ему новые, и государь приказал выдать ему по прежним примерам на омофор, саккос и митру двести рублей. В августе Афанасий служил по желанию государя в Новоспасском монастыре и за то получил от государя сребропозлащенный кубок в сорок две гривенки, сорок соболей в пятьдесят рублей и восемнадцать рублей деньгами. В октябре Афанасий подал челобитную, чтобы государь пожаловал ему грамоту, по которой иноки его галацкого Николаевского монастыря могли бы приходить в Москву за милостынею ежегодно, пока он, Афанасий, будет жив, а по смерти его – через два года на третий. И в той же челобитной писал еще: «Да вели, государь, мне же, богомольцу твоему, напечатать на своем дворе 500 разрешительных грамот, потому что, как я ехал к тебе в Москву чрез войско запорожских казаков, в то, государь, время приходили ко мне на исповедь многие черкасы и по обычаю своему просили у меня разрешительных грамот, и мне некого было послать в Киев для напечатания их. А как я, богомолец твой, поеду из Москвы назад, те запорожские казаки опять начнут у меня разрешительных грамот просить, а иные вновь на исповедь приходить будут. Царь государь, смилуйся, пожалуй». Челобитная эта была уважена. В октябре, 29-го числа, патриарх Афанасий совершал литургию на государевом дворе у Спаса Нерукотворенного Образа в присутствии самого царя и всего царского семейства, причем на обоих клиросах пели греки. И удостоился получить от царя, царицы и царевен жалованье – 1200 рублей соболями. В ноябре, 19-го числа, выпросил у государя себе на панагию и для своего монастыря на иконы 50 рублей, также церковные облачения и сосуды. Наконец, 13 декабря был патриарх Афанасий со всею своею свитою на прощальном отпуске у государя, и государь пожаловал ему тогда 2000 рублей соболями. Собираясь в путь, Афанасий подал ему одну грамоту – челобитную, в которой и благодарил царя за его милости, и выражал пред ним новые свои нужды, и, между прочим, писал: «Твоя царская премногая милость, как солнце, сияет во всю вселенную; ты, государь, ныне на земле царь учинился всем православным христианам, а великий господин святейший Никон, патриарх Московский и всея Руси, по благодати Божией глава Церкви и исправление сущей православной христианской веры и приводит словесных овец Христовых во едино стадо... Только тебя, великого государя, мы имеем столп и утверждение веры, и помощника в бедах, и прибежище нам, и освобождение. А брату моему, государь, и сослужителю, великому господину святейшему Никону – освящать соборную апостольскую церковь Софии, Премудрости Божией (разумеется, в Константинополе)...» В последних числах декабря Афанасий выехал из Москвы. А в феврале следующего 1654 г. извещал царя Алексея Михайловича из Чигирина, что гетман Богдан Хмельницкий устроил его, Афанасия, на время в одном из монастырей, именно Лубенском, здесь спустя месяц с небольшим, 5 апреля, Афанасий и скончался. Но для нас важно посещение патриархом Афанасием Москвы в том преимущественно отношении, что и он, подобно другим Восточным первосвятителям, приходившим к нам прежде, «зазирал» патриарху Никону «в неисправлении Божественного Писания и прочих церковных винах» и тем вновь возбуждал его ревность к исправлению наших церковных книг и обрядов. Кроме того, Афанасий во время своего пребывания в Москве написал для Никона сочинение под названием «Чин архиерейского совершения литургии на Востоке», чтобы Никон ясно мог видеть, какие отступления от того чина допущены в России.