Перистая Женщина, или Колдунная Владычица джунглей

Наутро я принялся бродить по лесу в поисках города диких людей. Но никакого города там, к моему изумлению, не было. Когда настал час по дневному времени, я немного отдохнул под тенистым деревом и потом отправился дальше, а мои псы убили для меня лесного зверька, и я немедленно изжарил его на огне костра. Подкрепившись и накормивши псов, я снова принялся блуждать по дикому лесу. Не ведая, что дикие люди живут в пещерах и называют свое пещерное селение городом, а пещеры эти, если внимательно присмотреться, ясно видны там и сям среди лесных скал, но дикие люди выходят из пещер только ночью. Так что ночью мне все и открылось.

Потому что диких людей там было видимо-невидимо (из-за ночной темноты). И они всячески преследовали меня, чтоб я убрался из их леса, но я не убирался, и тогда они стали преследовать меня, чтобы убить. А я спрятался на дереве, так что им не удалось выследить меня среди листвы. Они не смогли меня выследить – хотя выслеживали во все глаза – и разошлись по своим делам. Едва они разошлись, я почувствовал, что очень устал, и незамеченно уснул прямо на ветке, где сидел, а мои псы уснули под деревом. У меня было намерение уйти наутро из этого дикого леса, поскольку никаких сокровищ я там не нашел.

Но мне пришлось проснуться гораздо раньше, чем утром, потому что в два часа ночи меня внезапно разбудил лай моих псов. Я глянул вниз и увидел их возле соседнего дерева, связанных друг с другом одной длинной веревкой. Они пытались ее порвать, да ничего у них не получалось. Но когда я собрался слезть на землю, чтобы посмотреть, кто так дурно обошелся с моими псами, передо мной внизу открылось жуткое зрелище: более пятисот диких людей, сидящих вокруг дерева. Увидевши их, я притаился среди листвы и остался незамеченным. А у них под деревом было обычное место для совещаний – но я этого, конечно, не знал, – и они собрались в ту ночь на важное совещание. Странно только, что им удалось неразбуженно связать моих псов.

Мне было видно в свете костра, который ярко освещал совещательную поляну, что многие из диких людей серьезно задумались, а многие громко спорят и собираются устроить спорное побоище, потому что у них было заготовлено на этот случай оружие. Они переживали глубокое взаимонепонимание и дожидались короля, чтобы он помог им друг друга понять.

Прождавши короля около часу и когда он не появился, один из собравшихся громко воззвал:

– О король диких людей, почему тебя нет? Уж не болен ли ты, великий король? Человеческий череп – твой сосуд для питья. Скелетный хребет – твоя трость для ходьбы. И прочая, и прочая, и прочая! Явись, о король! Явись к нам на совещание. Ибо мы ждем тебя, о великий король!

И вот, как только величатель вознес из-под дерева свое воззвание, он (король) отозвался столь оглушительно и страшно, что его голос потряс все окрестные скалы, холмы и деревья, звери в ужасе онемели, дневные птицы испуганно пробудились, а ночные твари омертвело замерли.

Через несколько минут после своего отзыва король спустился с огромного утеса, который возвышался неподалеку от дерева. Он опирался на трость из человеческого скелетного хребта, а королевский вещеносец нес за ним человеческий череп и костяной тронный стул. Когда они оба явились на совещание, стул был поставлен в центре круга собравшихся. И как только король сел на него, вещеносец положил ему под ноги человеческий череп. А сам встал, как страж, у него за спиной. И король возвысил на мгновение свой ужасный голос. Он возвысил голос и так сотряс дерево, под которым шло совещание, что я невольно сорвался с ветки прямо на короля.

Это было огромной опасностью для меня, потому что король получил серьезные увечья, а его тронный стул непоправимо сломался. Я откровенно признал для себя в уме, что дикие люди убьют теперь меня без всяких колебаний. Некоторые из них старались, чтобы я не убежал, – держали за руки и проч., а некоторые старались оказать помощь королю – поддерживали под руки и проч., чтобы его увечья по случайности не умножились.

Пришедши в себя, король повелел своему первому приближенному – старшему вождю – отвести меня в его жилище, а потом доставить для казни на следующее совещание, которое будет созвано через пять дней. После этого дикие люди разошлись по своим пещерам. Но псов моих не развязали, и я терялся в сомнениях, забыли они про них или просто решили не убивать.

А старший вождь погнал меня к своему жилищу, и он гнал меня «в тычки», или очень грубо. Мы пробирались по лесу среди ночной темноты и лунного мерцания около часу и примерно к трем часам пополуночи добрались до его жилища. Он отвалил у входа камень, втолкнул меня внутрь, снова завалил вход камнем и погнал меня дальше.