Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Выжидательная позиция, занятая Вашингтоном, наоборот, лишь окрылила японских военных, гражданский же кабинет испытывал огромное давление с разных сторон и фактически не влиял на ситуацию. Терпение Вашингтона подходило к концу. Пытаясь подхлестнуть Токио, 11 октября госсекретарь Стимсон направил правительству Японии протест ввиду многочисленных нарушений резолюции от 30.09. Однако реакция японских властей оказалась прямо противоположной той, которую ждали в Америке. Япония ответила антиамериканским демаршем, протестуя против приглашения американских представителей на заседания Совета Лиги Наций, посвященные маньчжурскому вопросу. Юридически японцы были правы — «только члены Лиги могут участвовать в заседаниях Совета» [130]. Однако Совет Лиги принял как раз противное решение, поддержка США придавала значительно больший вес резолюциям Совета.

20 октября США совместно с Британией, Францией, Италией, Германией и Испанией внесли в Лигу Наций предложение рассмотреть японское вторжение в Маньчжурию в свете пакта Бриана—Келлога. В Вашингтоне наконец осознали, что гражданское правительство не сможет одержать верх над военными. В то же время в дипломатических кругах Японии созрел новый план урегулирования «инцидента». Министр иностранных дел Сидехара предложил установить в Южной Маньчжурии марионеточный режим во главе с генералом Си Ся. После чего необходимо было признать данное государство и провести с ним переговоры о прекращении конфликта. Путь казался крайне выгодным — договориться с Чан Кайши было нереально, а подобная операция, если бы ее проглотило мировое сообщество, легитимизировала бы японские территориальные захваты.

В конце ноября японское правительство, отчаянно маневрируя, предложило Лиге Наций направить комиссию по расследованию непосредственно в Маньчжурию, чтобы на месте ознакомиться с «реалиями» ситуации [131]. США одобрили предложение Японии, прежде всего стремясь через комиссию обеспечить свои интересы в регионе. Однако первое же предложение нейтральных наблюдателей установить демилитаризованную зону натолкнулось на японский отказ. Попытка урегулировать вопрос посредством комиссии из нейтральных наблюдателей провалилась. Параллельно японские войска продолжали усиливать нажим на китайские армии, 21 декабря начались «широкомасштабные антибандитские операции».

Ситуация отчаянно накалялась, из Вашингтона, Лондона и Парижа летели все более жесткие заявления и ноты. Однако в Токио их оставили без внимания. 3 января 1932 г. японские войска захватили Цзыньчжоу, важнейший стратегический пункт на пути из Северо-Восточного Китая во Внутренний Китай, и фактически полностью оккупировали Маньчжурию.

Администрация США явно не успевала за темпами японского наступления. Госдеп оказался в тупике. Нескольких легких кораблей Азиатского флота да эсминцев, находившихся в китайских водах, явно было маловато для «дипломатии канонерок». Требовалось занять хоть какую-то вменяемую позицию. И Госдеп ее занял. Такие действия Японии вызвали серьезное беспокойство в правящих кругах Америки. 7 января 1931 г. государственный секретарь Стим-сон через посла в Японии Форбса передал ноту имперскому правительству: «Правительство США... не может признать законной любую ситуацию де-факто между правительствами Японии и Китая, которые затрагивают интересы Соединенных Штатов или их граждан в Китае и ущемляют права США, предусмотренные предыдущими договорами...» [132]Действительно, очень удобно просто не признать сложившуюся обстановку сил. «Доктрина непризнания» или «доктрина Стимсона» — такое название получиа новая позиция США в отношении «маньчжурского инцидента». Впоследствии в своих мемуарах Стимсон настаивал на том, что «доктрина» была попыткой Соединенных Штатов создать систему коллективной безопасности и международный фронт в защиту Китая [133]. Сказано громко, но защитить Китай могло только военное вмешательство, что означало большую войну на Тихом океане — на это идти никто не хотел.

В действительности суть заявлений Государственного департамента сводилась к тому, что США не предпримут никаких активных действий, однако не намерены отказываться от своих притязаний на Китай и его рынки. 8 января Госдеп опубликовал разъяснения в отношении заявления своего главы, которые сводились к следующему: США не намерены ввязываться в какие-либо инциденты между Японией и Китаем, если только эти инциденты не наносят ущерба правам США или их гражданам. В Вашингтоне всеми силами пытались дать понять Японии, чтобы та не трогала политику «открытых дверей». В остальном Китай в ее распоряжении.