Перламутровые крылья (СИ)

- Что… что вы со мной сделаете? – прозвучал сдавленный голос.

- А как ты думаешь?

Затихнув на несколько мгновений, птенец отчаянно рванулся:

- Вы не посмеете! Я Авис! Это мой дом! А вы! Вы убирайтесь в свой Союз!

- Иначе?

- Иначе мы сами вытурим вас с наших земель!

- И кто это мы, интересно?

- Я! И любой Авис!

Дети играли не в самом подходящем месте не в самый подходящий час. Птенец даже не представлял какую беду кличет в свой дом.

- Смелые речи. А не боишься, что я осерчаю и сверну твою тонкую шейку. И место самое подходящее, не находишь?

- Я…- изворачивался он, с трудом произнося слова, - не боюсь ни вас! – сделал он акцент, - ни вашего Гарам Дота! Ни Роскаруса Гана!

Последовательность приятно удивила.

- Не боишься даже Роскаруса… ты хотя бы видел его когда-нибудь?

- Видел! – злобно выпалил он, уже изрядно придушенный.

- Вранье только усугубляет твое положение.

- Я не просто видел его, я трогал его хвост!

За некоторое время Ависы успели поднатореть в культурном аспекте, узнав о Нагах больше. И, бесспорно, юнец прекрасно знал о значимости таких интимных прикосновений, однако меня удивило не это.

- Трогал его хвост? И ты думаешь, я поверю? – насмешливо спросил я, пытаясь выбить у юнца почву из под ног.

- Мне плевать, верите вы или нет, но ваш драгоценный Роскарус даже подарил мне чешуйку!

- Как не стыдно обманывать старших.

- Она и сейчас со мной, - выпалил тот.

- Ну тогда тебе ничего не стоит мне ее показать.

- Отпустите, и я докажу, что не вру!

- Нет, птенчик, на это ты можешь не рассчитывать. Так где, говоришь, твое сокровище?

- Во внутреннем кармане, - пробурчал Авис.

Я скользнул за ворот одеяния птицы в поисках тайного кармана. Его кожа была гладкой и горячей, всеми силами он старался вжаться в стену, чтобы не соприкасаться со мной. Наконец я отыскал требуемое.

- Действительно, чешуйка. Но откуда мне знать, что она принадлежит Роскарусу?

- У него на груди не хватает одной.

- И как это проверить?

Авис фыркнул:

- Везде видно. На всех официальных встречах и фотопортретах это заметно.

- Следишь за жизнью нашего уважаемого Нага?

- Делать мне больше нечего, - пробурчал птенец и затих, перестав сопротивляться.

В этот момент снаружи послышался шорох – без сомнений, это был Наг.

- Тише,- выдохнул я в ухо подростка, зажав его между собственным телом и кладкой ледяного камня, чувствуя животом, как бешено колотится маленькое сердце.

Он послушно замер.

Шелест скользил в окрестностях, приближаясь к нашему убежищу. Я отпрянул от птахи и переместился к выходу.

- Роскарус, - окликнул меня по имени Наг, застывший в нескольких секундах от входа в склеп.

- Ирид?

- Что-нибудь отыскал?

- Нет. Мне послышался шум и я тщательно осмотрел это место.

- Я тоже.

- Ищем дальше, - отстраненно отозвался я, скользнув наружу и отправившись в противоположную от усыпальницы сторону.

Наг помедлил несколько мгновений, окинув взглядом глухое строение, и последовал за мной…

Ощутить влагу на собственных губах было сравнимо с истинным блаженством, затем меня трусили и раскрывали рот, запихивали какую-то неприятную кашу, заставляли глотать…

- Нет, - промычал я, пытаясь выплюнуть дрянь.

Слабые руки и ноги все еще не слушались, но мысли приобрели более складный порядок, и я догадался, что именно в меня запихивали насильно. О том, кем являлся тот самый «благодетель», позаботившийся о том, чтобы я не издох с голоду, не имело смысла спрашивать – в крепости нас было двое. Отвратительная пища тоже не вызывала вопросов – меня кормили наговской плотью.

Голову зафиксировал жестокий захват, на челюсть надавили сбоку, и рот открылся помимо воли. Мне тут же сунули влажную смесь.

- Ешь, - приказал мерзкий Наг, захлопнув мой подбородок и снова нажав на болезненные точки. Все что я мог, это или сглотнуть или задохнуться.

Рефлексы оказались сильнее.

Так продолжалось мучительно долгое время, пока чудовище не окончило экзекуцию и не оставило меня в покое. Я повалился обратно на полку, служившую в помещении лавкой. На руках зазвенели цепи, я был прикован к кольцу в стене, прямо над застеленной тряпьем лежанкой.

Эта была та самая комната, где я нашел два растерзанных трупа Нагов, развороченную мебель и обитые стены. Здесь отыскалось окно, широко распахнутое и освещающее предметы вокруг горчично-желтым огнем. Мертвые туши змей испарились, как и любое напоминание о страшной картине – никаких следов крови или борьбы.

Наг занимался починкой снастей, все же отыскавшихся в одном из темных углов водной твердыни. Рядом с ним стояла трухлявая на вид корзина с починенными прорехами, полная сухих ошметков, через несколько минут я догадался, что это высохшее за день мясо. Еще пахло солью и морем, и, кажется, рыбой.

Найдя силы снова занять вертикальное положение, я хмуро уставился на тюремщика. Он не обращал на меня внимания, занимаясь кропотливой работой. Затем исчез в дверном проеме, чтобы вернуться обратно с новой корзиной и покореженным ведром. Сел и принялся разбираться с какими-то тряпками.

- Зачем ты убил товарищей?

========== Перышко седьмое ==========

- Зачем ты убил товарищей?