Пермский Губернский 3. Элит

— Только не начинайте заводить телегу о потерянной ядерной бомбе…

— Начну. Если вы не прекратите покрывать преступника! Чем Осокин лучше «Культа» и того же Силуянова?

— Он не трогает простых людей. А наоборот — помогает им.

— Помогать должны социальные службы. А защищать — полиция! Вы меня поняли?

— Социальная служба? А вы не в курсе про Воробьёва?

— Плевать мне на Воробьёва! По закону с народом должны работать социальные службы. По закону — народ должна защищать полиция. А Воробьёвы и Силуяновы для меня — не интересны. Для меня интересно, чтобы ВСЁ БЫЛО СТРОГО ПО ЗАКОНУ! У нас нет серости, Капитан. Только чёрное и белое. Такова суть закона!

— Осокин — ничего не нарушал! Он действует строго в рамках.

— Это пока. Скоро он почувствует волю, и что тогда? Вы будете за ним бегать и убирать дерьмо? То, что сегодня никто из гражданских не пострадал — СЛУЧАЙНОСТЬ! Вы это понимаете? Насчёт Осокина необходимо принять серьёзные меры.

Капитан хотел возразить, но осознал, что это будет пустое сотрясание воздуха и залёт на написание здоровенных объяснительных. Полковник был человеком службы. Он не понимал… или просто не хотел понимать, что творится в городе. Для него всё должно быть уставным, даже если это невозможно сделать в силу обстоятельств. Да, он был прав… Во всём прав. Для конституции не существует серости. Только чёрное и белое. Преступление и наказание.

Жаль, что в жизни всё так не работает.

— Я попробую с ним поговорить. — вздохнул Оборин.

— Чудно! — кивнул Полковник и закурил: — Мне не важно, как вы это сделаете… Но город должен вернуться в прежнее русло. Без убийств и жутких происшествий.

— Я уже сказал… Я — всего лишь Капитан одного из отделов.

— Вы поняли, о чём я говорю. — холодно произнёс Полковник и поспешно удалился.

И, что сказать Осокину? Что закон больше не на его стороне, из-за того, что ИСБ — проклятые лицемеры, которым нужна хорошая статистика и тишина в городе? Как бы Граф не переключился на них, после всего этого…

* * *

Из всех своих знакомых, на роль фиктивного хозяина Ириски кот подобрал самого странного.

Святослав Игоревич — мужчина, как раньше модно было говорить: в самом расцвете сил. Ну, или чуть постарше.

Его рост составлял, дай бог — сто пятьдесят сантиметров. И вес… примерно так же, но в килограммах. Если говорить откровенно, то мужчина напоминал вечно довольного колобка. А вот, кого он НЕ напоминал, так это хозяина огромной собаки. Вот, вообще ни разу!

Жил Святослав в глубоком гетто — на улице Быстрых.

Это в районе Рабочего посёлка… Жуть, которую даже представлять страшно. Хорошо, что местные начали перестраивать тут всё. А-то эти обшарпанные четырёхэтажные дома, которым было почти сто лет — наводили тоску и уныние одним лишь своим видом.

Так вот, Святослав был человеком приятным и очень сговорчивым, особенно, когда речь заходила о деньгах. Единственное, что разговаривал он, как будто целиком затолкнул в рот вареное яйцо и теперь пытался его переживать.

— Так… взм-взям-взям… Вам… Хзям… Нужен-э… Хозяин-э на постоянке взям? — уточнил Святослав, почесывая пузо, выглядывавшее из-под майки-алкашки: — Или… взям… чисто изобразить-э?

— Изобразить. — подтвердил я.

— Ну… хзям-хзям… Думаю-э… Справлюсь-э.

— Сто рублей устроит?

— Более, чем… взям-взям… Это достойная плата-э…

— Вот и договорились! Ждите звонка. — произнёс я, и мы с котом направились обратно к машине.

— Да-а-а-а… — вздохнул Семён, запустив мощный двигатель «Кабана»: — Оскуфел наш Святослав. Никого жизнь не щадит…

— Оскуфел? Это, как?

— Ну… Потолстел. Запустил себя. Ещё и облысел. А раньше был качком-бодибилдером. — фамильяр, кое-как выехал из узкого двора. Ощущение, что эти дома специально сделали максимально близко друг к другу. Видимо, в те времена у людей машин ещё не было. А лошади содержались, где-то отдельно…

— По нему и не скажешь, что он раньше был спортсменом.

— А оно всегда так. Если активно занимаешься, а затем резко бросаешь, то тут два пути — либо толстеешь, как не в себя. Превращаешься в бочку! Либо наоборот — уменьшаешься и становишься дрищём. Потому и говорю — надо заниматься физической культурой, а не спортом. Спорт до добра не доводит!

— Хорошая попытка, Семён. Но в спортзал мы всё равно пойдём. И не думай, что за эту неделю, которую тебе выписал врач — я забуду. Или передумаю.

— Знаю-знаю… Уже и не надеюсь. — вздохнул фамильяр.

После того, как мы прибыли на завод, я, как бы невзначай, заглянул в кабинет бухгалтерии.

— Фёдор Александрович! Как хорошо, что вы пришли! Документы по аукциону готовы. — гордо заявила Юля и указала на жёлтую папку.

— Это хорошо. Но я пришёл сюда не за этим… — я огляделся по сторонам: — А, где Галина?

— Пошла за водой для Венчика.

— Венчика? — я с непониманием посмотрел на помощницу.

— Вон он! — Юля указала на кактус с ярким-фиолетовым цветком: — Мы искренне верили, что он — мужицкий мужик. Но, что-то Венчик оказался из любителей западных ценностей и распустил у себя на голове цветок. Мы его, конечно же, осудили по полной программе! Но, что поделать? Теперь в нашем кабинете девичье трио.