Пермский Губернский 5. Паритет

— Может займёмся математикой? — Иришка лежала у меня на руках с закрытыми глазами: — Семьдесят минус один…

— Она такая милая, когда выпьет! — очарованно произнесла Галчонок: — Прям — тигрёнок!

— Этот тигрёнок может отгрызть палец, если будет не в настроении. — вздохнула Гризли: — Ладно, Дядя Фёдор. Спасибо за милый вечер! Галчонка я до дома доведу. Завтра увидимся!

— Пока-пока! — блондиночка помахала нам рукой на прощание.

Проводив девчонок взглядом до машины, мы с котом и засопевшей Иришкой направились к своему такси.

Какой прекрасный вечер. Какое великолепное настроение! Вот такими моментами и надо жить. Чувствовать их и навсегда оставлять в памяти.

Жизнь — она всегда в мелочах. Приятных. Восхитительных. И таких…

— Ик… У тебя родители, случайно не боги? — Иришка пришла в сознание на долю секунды.

— Боги. А, что?

— Теперь понятно… Ик… Откуда здесь такой анг… Нгел… Хр-р-р-р-р…

* * *

У каждого живого существа есть своя слабость. У аллергика — весна. У мышки — кошка. У Супермена — криптонит. У Томми Верчётти — вода. А у Киры — алкоголь.

Она старалась не пить, ничего крепче трёхградусного вишнёвого пива. Да и то половины маленькой бутылочки за глаза хватало, что бы из воспитанной охотницы Кира превратилась в рыжую бестию. Ну, ладно — в сонную рыжую бестию.

Вечер был прекрасным. Но едва губы Киры соприкоснулись с дайкири, который она по ошибке приняла за свой лимонад — сознание ушло во тьму. Абсолютное, ничто! Пустота.

Ещё и сны были такими тягучими, словно кисель.

Парацетамол всегда говорил, что Кире — нельзя пить. Во хмелю она способна изнасиловать любого парня! А это же отвратительно… Тут же нужна любовь и романтика, а не рыжий сатана с неимоверным напором.

Кое-как раскрыв глаза, Кира сразу схватилась за голову. Тяжело… Но не критично. Значит, дайкири действительно был слабоват. Пытаясь включить сознание на полную, Кира принялась оглядывать потолок. Вроде, её… Но, как будто расположение кровати другое. Да и запах совсем не такой…

С ужасом пытаясь вспомнить, что же произошло после Дайкири, Кира кое-как поднялась. Вместо одежды на ней была жёлтая футболка и семейные трусы, которые явно велики на пару размеров.

И, что самое страшное — они были мужскими!!!

Боже, неужели Кира наклюкалась и пошла в разнос⁈ Конечно, такого никогда не было… Но, всё случается в первый раз… Господи, и как она будет смотреть всем в глаза?

Где-то за дверью послышалось копошение, и спустя мгновение, в спальню зашёл… по пояс голый Осокин.

— Доброе утро, засоня! — улыбнувшись, произнёс он и поставил на тумбочку перед кроватью чашку кофе: — Нам нужно в зал, поэтому проводить до работы не смогу. Ты — отдыхай. И, как сможешь — приезжай. Штрафовать не буду.

— Ч… Что случилось⁈

— Ты была не просто рыжим сатаной. Ты была — развратным рыжим сатаной! Мы не смогли найти твою квартиру. Я спросил — не против ли ты переночевать вместе со мной? Ты согласилась, а потом… Это было… Очень необычно. Но мне понравилось. Попей кофейку, станет лучше.

— Необычно⁈ А… Насколько необычно⁈ — бледнея от ужаса, спросила Кира.

— Максимально. — улыбнулся Осокин: — Ты такая милая, когда немного выпьешь. Ну, просто прелесть!

— Хе-хе-хе… — в спальню забежал чёрный кот: — Получена ачивка: «Вы отжухали босса»!

— Я… Я… — Кира схватилась за голову: — Я ВЕДЬ ДАЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗАПОМНИЛА!!!

Казалось, что крик рыжей сердцеедки будет слышен даже на орбите. Стыд, обида и лютая ненависть к себе вперемешку с лёгким похмельем — отличный способ, чтобы проснуться…

Глава 6

В Перми всегда работало огромное количество самых разнообразных кафешек. Их было настолько много, что глаз простого обывателя замыливался и не замечал, что некоторые заведения не работают уже много лет, но вывески до сих пор висят. А некоторые, даже подсвечиваются!

«Мы сделаем вас счастливыми!» — гласила ярко-розовая вывеска над старой дверью с облупившейся от времени краской. Обычный прохожий не обратил бы внимания и прошёл бы дальше. Но все, кто были в теме — прекрасно знали, что здесь особенное место. Место для встреч очень опасных жителей города…

Картёжник огляделся по сторонам, а затем без стука зашёл внутрь.

Его тут же встретил лёгкий аромат дорого парфюма и алкоголя с примесью табачного дыма. Ничего необычного для старого английского паба.

— Какие люди! — выпустив облако сигаретного дыма, произнёс дедок в идеально белом костюме: — Рад, что этот выродок ещё не покромсал всех нормальных спецов в городе…

— Господин Юдин. — Картёжник с уважением поклонился: — Я тоже очень рад встрече! Честно говоря, я был весьма удивлён, что вы решили обратиться именно ко мне.

— Неужели? А я думал, что ты знаешь себе цену, друг. Ну, давай же! Подойди поближе… — старик поманил бандита рукой: — Зрением уж слаб стал. Старость не радость, друг мой.

— Понимаю.

— Да, какое там? Тебе сколько нынче стукнуло? Тридцать с копейками?

— Тридцать восемь, если быть точнее.

— Вот! А я уж восьмой десяток пару месяцев назад разменял… Даже не отмечал. Здоровье уже не то! Но, что мы всё обо мне? У тебя, как дела?