Пермский Губернский 5. Паритет

— Да. Было дело. — согласился я, пытаясь понять, что же мне такого заказать.

— Но Александр был… слишком амбициозен. И тороплив. Увы, нам пришлось прекратить общение и свернуть все экономические взаимодействия. Но времени прошло достаточно. На дворе двадцать четвёртый год. И… я подумал, что Артовым и Осокиным стоило бы вернуть прежние тёплые отношения.

— Неужели? Странно это слышать от вас. Ведь у меня — ничего нет.

— Вы нагло украли сердце моей любимой дочери. — хитро улыбнулся Николай, но от него сейчас исходило дружелюбие и… любопытство? Интересно: — Но я бы хотел это обсудить с вами в другую нашу встречу. Сегодня — просто знакомство. Наконец-то — личное!

— Хорошо. Допустим. И, что же именно вы хотите?

— Если честно, то правды. — Артов резко стал серьёзным.

— Я, вроде, стараюсь не врать. — ответил я, продолжая изучать меню.

— Нет-нет. Сейчас вопрос в другом. — Николай жутковато улыбнулся и начал буквально сверлить меня взглядом: — Кто вы такой? И, куда дели настоящего Фёдора Осокина?

— Кхм… — я отложил меню: — Простите, что?

— Вы прекрасно слышали мой вопрос. — ответил Артов, продолжая жутко улыбаться: — Кто. Вы. Такой. И зачем притворяетесь тем, кто умер три года назад?

Пу-пу-пу… Интересно. Даже через чур.

Глава 13

Земля продолжала меня удивлять. А иногда даже… шокировать. Я всегда знал, что для становления богатым и влиятельным человеком необходим хороший плацдарм. К примеру — рождение в богатой семье. Ну, или хотя бы быть самым обычным… пришельцем.

— С чего вы взяли? — поинтересовался я, чувствуя нечеловеческую уверенность и любопытство исходящее от моего собеседника.

— Вижу. — спокойно ответил Артов и откинулся на спинку дорогого стула: — Есть вещи, которые могу увидеть только я. Такова моя исключительная черта. Особенно, когда речь идёт про нечто уникальное… Выделяющееся на общем фоне.

— Не понимаю, о чём вы.

— Пускай мы с Александром так и не успели помириться, но порочить память его семьи я не позволю. Он всегда был уважаемым человеком! Как и его отец. Однако, мне очень импонирует то, что ты столько делаешь для чужой фамилии и чужой семьи. Даже интересно… что именно тобой движет? Хочешь прибрать к рукам этот мир? Или, может быть, действуешь из соображений справедливости? Я повидал многое за свою долгую жизнь. Поверь, там было… всякое.

— Если бы вы видели, то вы бы не спрашивали. Всё просто. — я положил ладонь на рукоять своего огромного ножа: — Отсюда можно сделать вывод, что вы блефуете, пытаясь надавить на меня. И теперь уже я не совсем понимаю смысл в этом допросе.

— Блефовать — не в моих правилах. Я предпочитаю орудовать фактами. Кроме записей того, что ты ещё до начала обучения в Полимаге использовал неведомые конструкты, есть неоспоримый факт того, что ты слишком быстро добился успеха на мёртвом предприятии! Поверь, это уже говорит о многом.

— Неубедительно. Я просто сильный маг и талантливый управленец.

— Сильный маг в восемнадцать лет? С учётом того, что местная магия — типичное энергетическое кодирование, на освоение которого требуется минимум три года, это, как минимум — выглядит крайне нереалистично. Людям нет дела до подобных мелочей. Их заботят вопросы собственной жизни. Но я — тот, кто всё видит, не мог упустить подобный момент.

— Всё равно неубедительно.

— Хорошо, попробую сформулировать точнее. Допустим, ты просто сильный маг. Хорошо. Но я же был на вскрытии тех бедолаг из Гильдии убийц. А ещё я прекрасно знаю Семёна. Будь он тогда в палате, то применил бы магию! Твой слуга — полный профан в боевых искусствах. И будем честны — огнестрельным оружием он так же владеет в лучшем случае на четвёрку. Это человек из другой эпохи! Из времён, когда магия превосходила силу любого другого оружия. А на телах убитых киллеров присутствовали явные гематомы. Как будто их… нехило так приложили. А одного из них ещё и допрашивали. Да и смерть Иннокентия с сыновьями — крайне дешёвая постановка! Тебе очень сильно повезло, что этого ублюдка никто не любил.

— Вы натягиваете сову на глобус.

— Ха! Так, проблема в том, что ты даже говоришь, не как Фёдор!

— Я лежал в коме. После подобного всегда есть последствия.

— Последствия, от которых полностью меняется личность? Хорошо. Я тебя услышал. — Николай вновь придвинулся к столу: — Понимаю, что тема тяжёлая. И ты наверняка скрываешь правду от всех… Даже от Семёна и Ирис. Однако, я сделаю для тебя исключение! Всё же, ты согласился помочь дочери Стаса. Ей сейчас очень нелегко. И мы стараемся её поддерживать… Но без твоей крови всё было бы напрасно.

— Станислав утверждал, что превращение его дочери в зомби стало одной из причин вашей ссоры с Александром?

— Да. Всё верно. Я тогда был в бешенстве. Но… у меня не было детей. Я не представлял, насколько моему брату тяжело. А он столкнулся с очень страшной трагедией! Я полноценно осознал его выбор только, когда у нас родилась Ксюша.

— Вы общаетесь с братом?