Перо Адалин

В душе Леверна засело нехорошее предчувствие, едва он ворвался в лавку ювелира. Опасение усилилось, стоило ювелиру предстать перед гостями – низенький, круглый старичок с пышными усами и забавной тростью в руках бодро поинтересовался, какой товар интересует его посетителей. Леверн не мог не заметить, как начали бегать глаза мастера, едва он услышал о Клер.

– Девушка… с колье и серьгами на продажу? Что вы, такой я не видел! – Мужчина рассмеялся, и смех его показался наигранным даже принцессе. – У меня что вчера, что сегодня столько покупателей было. Чего только ни брали, чего только ни пытались продать! Были даже серьги с алмазами – знатная дама решила избавиться от украшений, подаренных ей любовником, чтобы муж не прознал об их связи. Но серьги с рубинами – нет, что вы! Не видел. – Ювелир вновь рассмеялся, но его смех оборвался, когда Леверн, не обращая внимания на испуганный вздох Ады, схватил старичка за ворот камзола, приподнимая его над землей.

– Я разве упоминал, что серьги были с рубинами? – Тихий шепот разозленного рыцаря жег, словно шипящее масло, и лицо ювелира стремительно приобретало пурпурный оттенок.

Леверн был в ярости – лицемерный старикан отнимал его время, не желая признаваться, что сделал с Клер. Рыцарь с юности опекал ее, и весьма успешно – кажется, Клер совсем забыла, что не всем людям можно доверять. «Беспечная, наивная, глупая…» – Леверн про себя наградил подругу десятком нелестных характеристик. Но более красочные эпитеты разозленный рыцарь адресовал себе – это он отпустил ее одну.

Адалин старалась не мешать Леверну, который допытывал ювелира. Старик перепугался и выдал все разом: и про драгоценные украшения, которые Клер прятала в сумке, и про стража, которому детально описал девушку, и про место, где можно его найти. Неосторожно назвав Клер воровкой, мастер чуть было не лишился глаза – Леверн в последний момент увел кулак в сторону, ударив дверцу шкафа. Звон разбитого стекла не волновал рыцаря, как и пораненные костяшки пальцев, на которые с тревогой смотрела Ада.

Ювелир, провожая взглядом непрошеных гостей, радовался, что удалось умолчать о простеньком золотом медальоне, принятом вместо драгоценностей.

На пороге Ада, тщательно копируя бескомпромиссную интонацию Винсента, обратилась к ювелиру:

– Хозяйка украшений – я, а девушка – моя служанка. Это я велела ей продать драгоценности. О случившемся я сообщу стражам, и, будьте уверены, они не оставят вас в покое. Вы навлекли тень позора на мое имя.

Развернувшись, гордая принцесса вышла за порог, провожаемая восхищенным взглядом рыцаря. Адалин легко решила нависшую над ними проблему: они выручат Клер из передряги, доказав, что произошедшее было не кражей, а исполнением приказа госпожи.

* * *

Винсент облегченно вздохнул – жизнь Альваха теперь вне опасности. Командир наконец вышел из душной комнаты навстречу вечерней прохладе приемного зала, где хозяйка маленькой лечебницы распахнула огромное окно. Вглядываясь в счастливые лица прохожих, Винсент поймал себя на том, что мысли неуклонно возвращаются к принцессе. Отпускать ее с Леверном было не лучшим решением. В умениях Леверна он не сомневался – за их краткое, но насыщенное путешествие командир удостоверился, что избалованный внук начальника стражи достоин быть сопровождающим ее высочества. Вот только его маниакальная одержимость братом и сестрой, которых, кажется, сама судьба свела вместе в этом путешествии, Винсента настораживала – ему нужен человек, который, не задумываясь, в первую очередь бросится защищать принцессу. Он все больше боялся, что, если возникнет критическая ситуация, Леверн оценит сохранность родных выше жизни Адалин.

Винсент раздосадованно поморщился, огорченный ходом своих мыслей, в которых недоверие и беспокойство только росли. Командир глубоко вздохнул.

– Нервничаешь? – Лекарка подошла незаметно.

– Я могу оставить Альваха на вас?

Лекарка, немного подумав, согласилась. Девушка, ради которой он собирается оставить раненого друга, видимо, очень ему дорога. Пусть это только догадки, но лекарка чувствовала, что близка к истине.

– А я ведь даже не знаю имени нашей спасительницы, – неожиданно добавил Винсент.

– Доротея. – Добрая улыбка украсила лицо женщины, и она словно помолодела на десяток лет. Простая благодарность в искренних устах звучит слаще звона золотых монет, а она не слышала ее уже долгое время.

– Спасибо, что спасли жизнь моего… друга, Доротея. – Непроизвольно запнувшись, Винсент понял, что немой стрелок вполне может стать его другом. Командир очень ценил преданность, которой обладал Альвах. Мысли о дружбе навеяли воспоминания о Евандере, и глухая боль проснулась в недрах души, словно огромное чудище сонно подняло голову. – Я вернусь, как только найду своих спутников.

Винсент направился навстречу праздным улицам и шумящей толпе, уповая на удачу, – в такой толкучке он не заметил бы и своих родителей, если бы знал, как они выглядят.

#5. Театр огня