Перо динозавра

— Херман, не за столом же! — просила мама Якоба, дети сидели затаив дыхание, а он рассказывал об убитых женщинах, похищенных детях, спрятанных трупах и жаждущих мести бывших мужьях. Когда он расходился, мальчишки сидели и слушали как пригвожденные. В какой-то момент Херман начал задавать им загадки про убийства, и тогда приходить к Якобу стало так интересно, что Эльвира немного беспокойно спрашивала, не возражают ли родители Якоба против того, чтобы Сёрен ужинал у них три раза в неделю. Все в порядке, отвечал Сёрен. Это было как игра «Cluedo», только по-настоящему. Херман знал, кто убийца, где совершено убийство, каким орудием и каков был мотив, но мальчики должны были сами найти убедительные связи между всеми этими фактами. Херман подсказывал им, в каком направлении нужно размышлять, и Сёрен проявлял недюжинные способности. Несмотря на то что ему было всего пятнадцать, он хорошо видел связь между событиями и ловко выдвигал свои версии, которые иногда бывали притянуты за уши, но довольно часто — к удивлению Сёрена и Хермана и к раздражению Якоба — соответствовали действительности. Сёрен сам толком не понимал, как это у него получается — казалось, в его голове складывалось пересечение дорог, которые, отматываясь назад, приводили к разгадке тайны. Он мог вычленить из всех героев загадки, в которую Херман, чтобы запутать мальчиков, часто добавлял людей, которые были ни при чем, всех замешанных в преступлении и как непревзойденный мастер блефа задавал самые бесхитростные вопросы, чтобы потом вдруг прийти к отгадке.

Якоб окончил школу, Сёрен поступил в гимназию и познакомился с Вибе, походы в гости сошли на нет, и все это отошло на второй план. Но по воскресеньям Херман всегда мыл перед домом свой «Пежо», и тогда Сёрен подходил к нему, и Херман предоставлял ему короткий отчет о случившемся в полицейском участке за неделю и загадывал загадку. Только когда Сёрен повзрослел, он впервые задумался над тем, сколько вымысла было во всех тех состряпанных Херманом историях. Он ведь давал подписку о неразглашении.

Когда Сёрену было девятнадцать, однажды в среду он зашел поужинать к Кнуду и Эльвире на Снерлевай, и увидел перед домом Якоба грузовик. Никто из семьи не показывался, только четверо одетых в желтое грузчиков выносили из дома картонные коробки и кровати без матрасов. Когда он в следующий раз зашел на Снерлевай, двое чужих детей бегали по лужайке у дома Якоба. Сёрен остановился, рассматривая их, и решил, что будет полицейским.

Сёрен очень рано стал домашним сыщиком, к которому обращаются за помощью, что бы ни пропало: очки, инструкция к технике, налоговые декларации. Он задавал множество наводящих вопросов и в девяти случаях из десяти находил пропажу. Очки Кнуда — забытыми на ботинках в прихожей, где тот нагнулся, чтобы почесать щиколотку; инструкцию к сифону — в машине, в ящике со старыми телефонными книгами, приготовленными на выброс, а остатки налоговой — в золе в камине, куда Эльвира бросила ее в минуту рассеянности, предварительно скомкав.

— Как ты это делаешь? — удивленно спросила Вибе однажды вечером, когда Сёрен путем странного перекрестного допроса пришел к выводу, что калькулятор Вибе выбросили в мусорное ведро вместе со стопкой бумаги. Он как раз предложил Вибе спуститься к мусорным ящикам — не исключено ведь, что их еще не вывозили. Через пять минут он протянул ей калькулятор.

— Я отматываю назад, — сказал Сёрен. Вибе смотрела на него с любопытством. — Когда ты разгадываешь загадку, — пояснил Сёрен, — нельзя удовлетворяться первым подходящим объяснением. Делая так, ты просто гадаешь. Тогда мужчину с окровавленными руками автоматически должны обвинить в убийстве, а женщину с карточным долгом — в мошенничестве. Конечно, часто все именно так и оказывается, но не всегда. Если ты отматываешь назад, тебе не приходится гадать.

Вибе кивнула.

В декабре 2003 года Вибе поехала в Барселону со своим партнером по консалтинговой фирме, и Сёрен остался дома один. Вскоре после ее отъезда он поймал себя на том, что наслаждается одиночеством. Вибе теперь смотрела на него взглядом человека, которого предали в самом главном, и Сёрен неделями мучился угрызениям совести. Он ведь как разне хотел ее предавать. Пока ее не было, он ходил на работу, перебирал старые фотографии в коробках и смотрел фильм «Подозрительные лица», который Вибе смотреть никогда не хотела, читал в туалете про Кельвина и Хоббса, а в пятницу играл в сквош со своим коллегой Хенриком.