Перо и маска

Выразители общественного мнения были вынуждены скрываться под псевдонимами: например, Г. В. Плеханов выступал под фамилией Бельтов; Владимир Ильич Ульянов в целях конспирации имел около ста псевдонимов, среди которых наиболее употребительны были Тулин, Ильин, Ленин, Карпов, Иванов, Петров и другие. Вождь русской революции В. И. Ленин неоднократно обращался и к другим приемам маскировки. При пересылке на волю писем из «предварилки» в 1896 году Владимир Ильич применил способ письма молочными чернилами между строк книги. Молоко наливалось в чернильницы, сделанные из хлебного мякиша. При необходимости такие чернильницы можно было проглотить. Владимир Ильич вспоминал потом, что в один тревожный день ему пришлось проглотить шесть таких чернильниц.[19] При нагревании листов текст, написанный молоком, чернеет, и его можно прочесть. В книгу дешевого романа, принесенного ему Анной Ильиничной, Владимир Ильич вписал молоком текст письма и документа (листовка «Царскому правительству», размноженная после на мимеографе, о забастовке ткачей в связи с отказом предпринимателей выплатить им полностью заработную плату за вынужденный прогул в дни коронации Николая II).

Для переброски в Россию газеты «Искра» из Германии В. И. Ленин предложил использовать чемоданы с двойным дном (в переписке такой чемодан из осторожности называли «лампой»), а после провала этого способа Владимир Ильич предложил новую конструкцию чемодана, дно и стенки которого изготовлялись из «конспиративного» картона. Именно в таком чемодане Ленин оставил свои рукописи и письма в Женеве перед отъездом в Россию в октябре 1905 года Г. А. Куклину. Этот чемодан носил название «чемодана Фрея» — по псевдониму, которым пользовался Владимир Ильич в годы первой эмиграции (Вильям Фрей). Его удалось сберечь, и он был передан после смерти Владимира Ильича в Институт Ленина.

В разделе «Революционная маскировка» приводятся примеры замаскированных изданий, связанные с именами Д. И. Писарева, П. Л. Лаврова, С. М. Степняка-Кравчинокого и других деятелей русского революционного движения. В особой главе рассказывается об одном из многочисленных примеров пропагандистской работы молодого В. И. Ленина.

Замаскированный Писарев

Чтобы как-то ослабить огромное влияние, которое имела в России газета «Колокол», выпускавшаяся в Лондоне А. И. Герценом, правительство Александра II поручило барону Фирксу выпустить против Герцена серию клеветнических брошюр. Но чтобы придать им характер вполне независимого общественного мнения, было решено прибегнуть к мистификации: брошюры должны были выпускаться тоже за границей, под иностранным псевдонимом Шедо-Ферроти и затем широко распространяться в России.

Когда Герцен получил предупреждение, что на него готовится покушение со стороны русской политической полиции, Шедо-Ферроти выступил со специальной брошюрой, в которой доказывал, что Герцен вовсе не опасен для правительства и оно не имеет ни надобности, ни желания убивать его.

С ответом на эту брошюру выступил выдающийся критик, революционный демократ Д. И. Писарев. Эта статья — прокламация Писарева против Шедо-Ферроти — блестящий памфлет не только против правительственного агента, но и против самодержавия вообще. Писарев писал:

«Если правительство казнит по своему произволу, то отчего же оно не может… подослать убийц? Где разница между казнью без суда и убийством из-за угла?.. Шедо-Ферроти плохо защитил правительство: он ничем не доказал, что оно не могло иметь намерения извести Герцена или, по крайней мере, запугать его угрозами».

Писарев заканчивал статью прямым призывом к свержению самодержавия: «Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляет единственную цель и надежду всех честных граждан. Чтобы при теперешнем положении дел не желать революции, надо быть или совершенно ограниченным, или совершенно подкупленным в пользу царствующего зла.

Посмотрите, русские люди, что делается вокруг нас, и подумайте — можем ли мы дольше терпеть насилие, прикрывающееся устарелой формой божественного права?.. Династия Романовых и бюрократия должны погибнуть! Их не спасут ни министры, подобные Валуеву, ни литераторы, подобные Шедо-Ферроти».