Перо и маузер

О Горьком говорил долго и пространно. Не преминул отметить, что сам был на короткой ноге с Толстым и другими видными мужами. Сыпал анекдотами. В произведениях Горького выделял главным образом те места, где писатель сетовал на крутые меры революции... Террором, мол, народ не воспитаешь. Пусть коммунисты проникнутся рыцарским великодушием. Только так им удастся завоевать всеобщее признание, поднять всенародный энтузиазм...

Оратор то и дело откидывал спадавшие на лоб волосы, временами подходил совсем близко к публике, вставал на цыпочки и, вытянув длинную жилистую шею, на мгновенье закрывал глаза. Громогласно начатую фразу неожиданно завершал едва уловимым шепотом... Часто встряхивал головой, руки у него ходили, как маятники, он принимал величавые позы, а слова, такие искрометные, пламенные, сыпались, как из пулемета...

Актер он неплохой, подумал Крауя, эту расхлябанную, выбитую из седла интеллигенцию хлебом не корми, а такую анархическую кашицу только подавай...

Когда оратор закончил, зал разразился бурными аплодисментами. Хлопали, кричали, минут пять огромная аудитория ревела. Крауя покосился на брата — тот, поддавшись общему восторгу, аплодировал вместе со всеми. Нет, с ним что-то неладно, надо будет серьезно поговорить...

Кой у кого ладони от хлопков стали красными. Дурацкие восторги, романтика...

Во время дебатов произошел небольшой инцидент. Слова попросил красноармеец, с виду почти мальчик. У Блеце седина в волосах, он бывший профессор и, по его собственным словам, встречался со многими великими людьми, революционерами, и, несмотря на это, он рассуждал, как глупая баба, дите неразумное, а может, и того хуже. Неужто гражданин Блеце своими складными речами собирается отбить наступление деникинцев? Или он считает, что бурными овациями можно разогнать все подпольные банды и белогвардейских лазутчиков? Проповедовать такие вещи — это же контрреволюция чистейшей воды.

Дальше парню не дали говорить. Закричали, засвистели, затопали. Многие повскакали на сиденья, замахали руками, бессвязно крича. Галерка угрожала. И она трубила, что было мочи, не на шутку собираясь ринуться вниз... Все эти красноармейцы и парни в рабочей одежде. Еще несколько мгновений — и, казалось, потасовка неминуема, но вот появились трое милиционеров, и бушевавшие страсти заметно поубавились... И председатель из последних сил трезвонил. Пожалуй, и мещане не лишены смелости: кричать да топать ногами — это они умеют...