Перо и маузер

На переполненной людьми площади стояла небольшая трибуна. Около нее — усиленный караул. Выступали Ленин и Свердлов.

А вечером состоялся митинг стрелков. Пригласили Ленина.

— Хорошо, хорошо, — ответил он, — обязательно буду. А вы часто митинги устраиваете?

— Да почти каждую неделю.

— Это хорошо, так и надо! Интересно, кого вы приглашаете ораторами? Скажем, из русских товарищей?

•*— У нас выступали Свердлов, Антонов-Овсеенко. А вас, Владимир Ильич, мы боялись отрывать от дела. Ведь ваша работа поважнее наших митингов. Но сегодня по случаю праздника мы все-таки обратились к вам.

— Хорошо, товарищи! Буду непременно. Только я попрошу минут за десять до начала кого-нибудь из вас зайти ко мне и напомнить! А то как бы вам не пришлось ждать. Я всегда с удовольствием буду приходить на ваши собрания. Только предупреждайте о них за несколько дней. Ну, до свиданья, до вечера!

— До свиданья, Владимир Ильич!

Радостные, мы возвращаемся к товарищам.

— Ну как?

— Будет, обязательно!

В Екатерининском зале стрелки и их гости — знакомые из города.

На сцену быстро выходит Ленин. Здоровается с президиумом. Зал умолкает.

— Ленин, Ленин будет говорить, — передают шепотом стрелки своим знакомым.

Обращаясь к латышским стрелкам⁷, Владимир Ильич говорит, что два месяца не беседовал с ними. Он вспоминает Первое мая в далекой ссылке.

— Нас было трое ссыльных: финн, поляк и русский, что-то вроде маленького интернационала. Мы праздновали Первое мая. Кругом была тьма царской реакции. И вы теперь далеко от родных мест празднуете Первое мая. Но тогда нас было трое, оторванных от остальных товарищей. Теперь нас много.

Затем Ленин подчеркивает, что международная революция никогда еще не была так близка, как теперь. Но в то же время не нужно забывать о том, что теперь международная контрреволюция поднимает голову.

Международное положение Советской России очень тяжелое и даже критическое. Империалисты думают о нападении на Советскую Россию, о разделе России и об окончательной ликвидации Советской власти.