Перо и волына

К нему подходили какие-то люди, благодарили за помощь – перед выборами Панфилов на свои средства купил и разослал по квартирам малообеспеченных горожан, в основном пенсионеров, продовольственные наборы. Подконтрольная городским властям пресса тут же обвинила Константина в подкупе избирателей. Но эти обвинения Панфилова не волновали, он хорошо знал, что люди верят реальным делам, а не жалкой стряпне в прессе, которую в свое время Бисмарк метко назвал «рептильной».

Кстати, действующий глава городской администрации Кинелев так и не смог выполнить одного из главных пунктов своего предвыборного плана – выплатить бюджетникам и пенсионерам задержанных зарплат и пенсий. Областные власти почему-то замешкались с переводом очередного трансферта. Впрочем, сам Кинелев подозревал, и не без оснований, что это было сделано намеренно – перед выборами у его покровителей наверху не было никакой уверенности в том, что нынешний городской голова сохранит свое кресло. По всем опросам лидировал основной соперник Кинелева бизнесмен Панфилов. К тому же в Запрудном резко обострилась криминогенная обстановка, и выборы вообще могли сорваться. Зачем же выбрасывать деньги в пустоту?

Поднимаясь на второй этаж здания школы, Панфилов почувствовал приступ тошноты. Лицо его сильно побледнело, на лбу выступила испарина. Рана снова напомнила о себе сильной резью в боку.

Однако, замечая на себе пристальные взгляды окружающих, Панфилов все-таки нашел силы справиться со слабостью. Превозмогая боль, он прошел в актовый зал, где сидели члены избирательной комиссии и в фанерных кабинках были установлены урны для тайного голосования.

– Добрый день, – поздоровался Константин с миловидной молодой женщиной, сидевшей за столом, покрытым красным сукном, и протянул ей свой паспорт.

– Что с вами? – спросила она, глядя на его бледное лицо и машинально раскрывая паспорт. – Вам плохо?

– Волнуюсь, – сквозь силу улыбнулся он. – Первый раз в жизни буду голосовать за самого себя.

– То есть? – не поняла женщина, но, взглянув на первую страницу красной книжечки, улыбнулась в ответ. – Простите, я вас сразу не узнала, Константин Петрович.

Панфилов получил избирательный бюллетень и, провожаемый заинтересованным шушуканьем, прошел в кабинку, шариковой ручкой, шнурком прикрепленной к урне, вычеркнул все фамилии, кроме своей, сложил листок и опустил его в урну.

– А теперь, Панфилов, жди…

Подсчет голосов закончился к вечеру следующего дня, но еще днем стало ясно, что с большим отрывом от соперников победил независимый кандидат Константин Петрович Панфилов.

Однако на заседании, подводившем итоги выборов, члены городской избирательной комиссии пришли в ужас от результата.

– Кошмар! Будет скандал не только на областном, но и на федеральном уровне! – возбужденно причитал председатель горизбиркома Тарасов. – Не сносить нам головы!

– Что же делать? – перепуганно спросил один из членов комиссии. – Не можем же мы отменить результаты выборов…

– Можем! Ведь ничего другого не остается, – возразил ледяным тоном взявший себя в руки Тарасов и продолжил, словно размышляя вслух и советуясь с коллегами: – Сошлемся на имевшие место в ходе предвыборной кампании нарушения, на процедурные огрехи и признаем результаты выборов недействительными. Дату повторного голосования пока назначать не будем.

– А как же избиратели?

– Вас волнуют избиратели?! – взорвался председатель комиссии и, не дожидаясь ответа, сказал: – А меня волнует, что будет со мной и нами всеми завтра!

Выборы на пост главы городской администрации, которые прошли четвертого сентября 1994 года в подмосковном городе Запрудный, были признаны несостоявшимися.

В связи со сложной криминогенной обстановкой в городе повторные выборы были перенесены на неопределенный срок.

Расследование некоторых преступлений, совершенных накануне выборов, среди которых значились убийства, взрывы и покушения, зашло в тупик: у следственных органов не оказалось надежных свидетелей и улик.