Пером по шапкам. Книга первая

Почему, думает президент, не поступить так же с квартирами? А то ишь, попривыкали по советским меркам в квартирах почти бесплатно жить. Некоторые до того обнаглели, что, ссылаясь на низкие зарплаты и пенсии, вообще перестали платить за жильё. Вот поднимется оплата за услуги и метраж до ста процентов, сразу отпадёт желание жить в квартирах. И проблем, как с очередями за колбасой, не будет. Мудро, не правда ли? Понятно, что в парках на скамейках число ночующих бомжей увеличится, так ведь поставить больше скамеек в садиках для них легче, чем построить больше квартир.

Нет, конечно, президент подумал о бедном человеке, и по его заявлению обязательно будет производиться соответствующая целевая компенсация на оплату квартиры и обязательно, как подчёркивает президент, на личный счёт бедняка. Честно говоря, меня смутило настоятельное требование президента относительно личных счетов. Я не уверен, что они есть у бедняков. Но тут я, может, ошибаюсь. Президенту сверху видней.

И ещё закавыка относительно заявлений. Куда их нести? В наш славный бюрократический аппарат? Хотите, расскажу об этом пару историй?

Приходит человек в обычный нормальный собес и, выстояв в очереди первую половину дня, входит-таки в нужный кабинет и говорит, что через пару месяцев ему стукнет шестьдесят лет, и он всенепременно должен влиться в отряд пенсионеров. Молодая девушка с мушкой на щеке сочувственно смотрит на посетителя, но тут же скрывает свои чувства и весело сообщает, что посетитель пришёл слишком рано, нужно явиться за две недели до юбилейной даты, принести трудовую книжку и выписку о зарплате либо за два последних года, либо за любые пять лет, как понравится будущему пенсионеру, а ровно через две недели после этого всё будет оформлено, и волноваться не о чем.

Посетитель счастлив тем, что всё так просто. В нужный день, выстояв вторую половину дня в очереди (сидеть в собесах принято, но не всей же очереди) наш посетитель опять вошёл к девушке с мушкой на щеке и вручил упомянутые документы. Однако красавица теперь была не столь весёлой, сколь строгой. – «Вы забыли принести военный билет». – «Но вы не говорили». – «Мало ли что? Вы читать умеете? У нас в прихожей всё написано, что надо приносить».

Просмотрев внимательно видавшие виды трудовую книжку, девушка с мушкой на щеке вернулась к первым страницам и стала разбираться с посетителем: «Вы устроились на работу на завод, а при увольнении стоит печать НПО. Почему?» – «Я не виноват, – растеряно пробормотал посетитель. – Произошло укрупнение. Нас влили в научно-производственное объединение». – «Принесёте справку об изменении названия». – «Девушка, – взмолился посетитель, – но это в Сибири. Как же я туда? Я там уж двадцать лет не работаю». – «Ну и что? Нужна справка, а иначе у вас пять лет стажа пропадут».

Девушка с мушкой на щеке перелистнула страницу и увидела, что владелец трудовой книжки работал три года на строительстве завода за рубежом. – «Принесёте справочку о работе за границей». – «Но ведь тут записано, когда меня командировали и когда вернулся». – «А вдруг вы не выехали за рубеж, а где-то пропадали. Несите справку». – «А вот ту я…» – «Давайте справку». – «А там…» – «Справку… И переделайте писульки о зарплате. Пусть ваша бухгалтер, что составляла эту чушь, позвонит мне, и я расскажу, что надо вписывать, а что нет».

Короче, два месяца спустя, собрав все документы, переделав трижды справку о заработной плате, получив в военкомате военный билет, будучи уже два месяца пенсионером, но без пенсионной книжки естественно, посетитель явился в собес, где всего через три недели после этого получил-таки пенсионное удостоверение и пенсию, но не четыре тысячи в месяц, как он ожидал на основании закона о пенсиях, обещающего при большом стаже как минимум семьдесят процентов от зарплаты, зафиксированной справкой бухгалтерии, а как все, полторы тысячи рублей, да и те, благодаря особой «лужковской» надбавке.

И это ещё был не конец истории. Дальше захотелось новому пенсионеру получить льготы как ветерану труда. Но, к несчастью, оказалось, что звания ветерана у него не было, хотя стаж работы в связи с вредными условиями, связанными с заполярным регионом, набрался аж пятьдесят лет. Попросили в собесе принести все имеющиеся награды. Принёс он грамоты, вручавшиеся разными органами, начиная от ЦК комсомола и посольства зарубежного до грамот обкомов, горкомов и других общественных организаций. Но не оказалось среди них ни одной за подписью хотя бы зам министра или мэра города Москвы, словно только им можно верить в то, что человек честно трудился два срока, позволяющих пенсию. Нет медали и пятьдесят лет работы под хвост – ты вовсе не ветеран.