Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Одним словом наступила, по мнению автора, райская жизнь. Одно непонятно, и автор об этом не пишет, почему в январе 1905 года бастовали сто пятьдесят тысяч рабочих Петрограда, почему 9 января они пошли на площадь к Зимнему дворцу с петицией к царю, которая обращала его внимание на то, что за рабочими, как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, даже права говорить, думать, собираться, обсуждать свои нужды и принимать меры к улучшению своего положения, и заканчивалась словами: «Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе… Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твоё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовёшься на нашу мольбу, – мы умрём здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим её!»

Император Николай II был уведомлён заранее о готовящемся шествии и о тексте петиции, но, находясь в Царском селе, не счёл нужным приехать для встречи с народом. Зато челобитчиков встретили пули, нагайки и копыта всадников, в результате чего погибли сотни мирных людей, а царь оставил слёзную запись в своём дневнике:

«Тяжёлый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»

Однако эта тяжесть не помогла избежать в апреле 1912 года очередного расстрела теперь уже рабочих Ленского золотопромышленного товарищества, когда они организовали мирное шествие в знак протеста против ареста их товарищей, а так же в связи с тем, что помимо тяжёлых климатических условий и 16-часового рабочего дня с одним выходным, им была установлена низкая заработная плата, которая частично выдавалась в виде талонов в приисковые лавки, где качество продуктов было крайне низкое при достаточно высоких ценах. Кроме того, из зарплаты удерживались штрафы за множество нарушений, а также практически отсутствовала техника безопасности: на каждую тысячу человек приходилось свыше семисот травматических случаев в год.

Такова была обстановка в России, которой правили цари, расхваливаемые в своём романе автором Алексеевой. Не упоминая о расстрелах рабочих по велению царя, она много внимания в романе уделила расстрелу царской семьи в Екатеринбурге и её последних днях жизни в Ипатьевском доме. Однако, не смотря на то, что описания этого основываются на рассказе одного из охранников, который, якобы, лично стрелял в царевича, этот рассказ не вполне соответствует опубликованным показаниям других свидетелей этого события во время проведенного следствия. Кстати, автор могла бы упомянуть о том, что приказ на расстрел царской семьи из Москвы не поступал, поскольку Ленин и его сторонники были за проведение открытого судебного процесса над Николаем II, для чего всю семью планировалось перевезти в Москву. А расстрельный приговор был спешно вынесен Исполнительным Комитетом Советов Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов Урала, в связи с приближением к Екатеринбургу войск белогвардейцев, которые могли захватить высокопоставленных арестантов, что, несомненно, усложнило бы политическую обстановку в стране. Уж если роман назван документальным произведением, то детали упоминаемого расстрела должны бы отражаться правдивее, как и тот факт, который следует даже из записей самого царя, о существовании белогвардейского заговора для похищения императора и его побега из Ипатьевского дома. Не зря же говорят, что полуправда хуже лжи.