Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

И вот недавно в газете Нижегородская правда» появляется статья её колумниста Станислава Козлова «Для чего закаляли сталь?», написанная в духе современной конъюнктурной переоценки прошлого человеком, который, как он пишет, в советское время был «ярым комсомольцем», влюблённым в Павку Корчагина, а теперь, как явствует из его статьи, стал «ярым антикомсомольцем», переоценившим всю историю, о чём он пишет буквально следующее:

«Раскрыл книгу и всколыхнулось, нахлынуло давнее. Оказалось: отдельные строчки и даже целые абзацы помнятся до сих пор чуть ли не наизусть. Здорово, Павка, старый дружище!.. Но вдруг с удивлением замечаю: в книге словно проявилось то, о чём раньше не задумывался, чего не замечал. Выглядит странным и неприемлемым то, что казалось естественным… Те же страницы читают те же глаза, но за ними уже находятся новые знания и иное видение мира. Глаза разума как бы прозрели и сбросили плену идеологических шор: может быть, Николай Островский хотел сказать не совсем то, что мы ему приписываем?..»

Что же по-новому видят эти глаза? Вот какими словами начинается статья:

«Неприязнь одних к другим, подспудная ненависть, распалённая десятилетиями умелого влияния на массовое сознание. Сегодня говорят, что пора с этим кончать. Но как, если не исчезают идеологические основы, от которых слишком многие не хотят, или не могут, избавиться. Одним из фундаментов ненависти остаётся книга Николая Островского «Как закалялась сталь»…

Поразительно, прежде всего, слышать от журналиста такое заявление, что де в нашей стране «подспудно» десятилетиями внедрялась ненависть друг к другу. Откуда это? Принцип жизни «человек человеку – волк» был в царской России. Достаточно посмотреть пьесу Александра Островского «Волк и овцы», где герои прямо говорят об этом. Такой принцип характерен для капиталистического общества, которое внедряется в настоящее время и в нашей несчастной России. А в советское время бытовал и воспитывался повсеместно другой лозунг: «человек человеку – друг, товарищ и брат». Нельзя не вспомнить, что в период горбачёвской перестройки возник вопрос о том, как теперь обращаться к президенту. Ельцин тогда ответил, что слово «товарищ» уже не удобно, а «господин», как-то ещё не привычно, потому просил пока называть только по имени и отчеству. То есть слово «товарищ» стало коробить. Вот в какое время стала в России вновь насаждаться ненависть класса беднеющего народа к классу жиреющему. Но ведь именно против последнего класса – буржуазии выступал Павел Корчагин. И если у него была ненависть, то отнюдь не ко всяким людям, а к врагам народа.

Позволю себе процитировать эпизод из книги «Как закалялась сталь» в том виде, в каком его написал первоначально Николай Островский. Там мы чётко видим ненависть Корчагина, но к кому?

"Пустырь оставался позади. Рядом с насыпью шло привокзальное шоссе, идущее к товарной. Оно проходило через туннели под полотном и выходило около депо на другой стороне, вливаясь в улицу рабочего района. Перед воротами туннеля когда-то был шлагбаум и стоял домик сторожа. Теперь шлагбаума не было, а от домика осталась лишь половина. Пущенный сослепу снаряд, плюхнулся в стену домика, разворотил его внутренности, оставив искалеченную половину стоять у шоссе, как инвалида, как живущую память о только что прошедшем.