Perpetuum mobile

Лоре было все равно, услышал кто это безобразие или нет. В висках стучало. Обеими руками схватила скособоченный брус и выдернула из нижнего крепления. Благослови, Мария Заступница, столяров Суора. Испокон веку ваяют поделки без единого гвоздя. Искусно и крепко. До поры, Пока не раскурочишь слабое место.

«Дайте мне точку опоры, и я переверну Мир!» Пользуясь освобожденным брусом, как рычагом, Лора выломала еще один, открыв себе путь к свободе.

Снаружи послышались шаги. Лора замерла, зажав рот ладонью. Несколько отрывистых слов, чей-то стон-мычание. Кого-то тащили волоком. Шаги стихли вдали, оставив Лоре ожог внезапного испуга. Сердце сильно стучало, Лоре не хватало времени отдышаться. Схватила с пола сандалии и одежду, скатала в тугой узел. Прицепила к ломику. Поспешно вылезла наружу, чуть не ободрав бок.

Поразилась тому, что уже начало светать! Долгая тропическая ночь пролетела для нее, как один миг. «Вот, что значит, отдавать всего себя работе», – пришла на ум подходящая к моменту цитата из Томкина. Лора пробиралась через кустарник, и неожиданно вышла на утоптанную, крутую тропу; здесь шум воды слышался громче. День быстро разгорался.

Заросли кончились, впереди открылась ртутно-блестящая гладь воды. На отмелях ее морщила рябь; у берега цвет воды был глинисто-желтым, течение заметно на глаз. Самым радостным элементом пейзажа оказался подвесной мост – узкая стометровая дорожка из деревянных плашек. На том берегу деревья стояли стеной, Лору там никто не разыщет!

До сознания вдруг дошло, что она здесь не одна. На тропе стоял человек в форме, которую Лора уже научилась ненавидеть. Часовой ли, или так забрел по нужде, он был при оружии. И смотрел на нее!

В голове вновь застучали маленькие молоточки. Взмах руки, узел с одеждой полетел в голову солдата. А Лора, размахивая железкой, ринулась на него. Человек сдавленно вскрикнул, отшатнулся, попятился… и исчез, как провалился! Лора скатилась кубарем, ничего не соображая и опамятовалась уже внизу. В руках пусто, жалкое оружие она потеряла, кувыркаясь на склоне. Все. Убьют ли ее или потащат обратно, без разницы. Приподнялась, постанывая…

Солдат лежал неподвижно, странно подогнув ногу и вывернув голову.

– Вот черт… – прошептала Лора, – Вот же Дева недотраханная…

Рядом валялся автоматический карабин «Крамер». Лора подобрала его. «С недавних пор я полюбил огнестрельное оружие», – опять Томкин. Что он к ней привязался в это утро? Ступила на мост и испытала новое потрясение.

Почему сразу не заметила троих на середине моста, а только того несчастного, уже мертвого солдатика?! У нее что, от страха сузилось зрение? Она видит, как в туннеле, прямо перед собой?! А почему та троица не видит ее? С одним – ясно, уже никакой – избит до ужаса, кровь полосами стекает со лба на лицо, ноги подгибаются, двое других его держат. В армии задушенного генерала начались внутренние разборки? Все трое – военные.

Двое поставили третьего на колени, он трепыхнулся, не для того чтобы вырваться. Последний рефлекс схваченного смертным ужасом тела. «Обычно они стреляют в затылок». Приговоренный с усилием поднял голову…

Нойс.

Вокруг все словно остановилось. Лора вскинула автомат и повела дулом, как поливая из садового шланга. Голова одного экзекутора медленно лопнула, выплеснув желтовато-розовую массу. Второй так же медлительно поднимал автомат, когда у него поперек груди появились, одно за другим, кровавые пятна. Нойс начала падать вперед, распластываясь ничком – умная девочка. Когда время возобновило ход, Лора промчалась по шаткому мостику и в упор выпустила оставшиеся заряды в два трупа. «Никогда не думай, что ты хуже других. А не знаешь, что подумать – действуй». Спасибо, профессор, ваши афоризмы сегодня донельзя кстати.

Нойс с трудом поднялась на ноги, и они забрали автоматы у тех двоих. Трупы и разряженный автомат сбросили в воду. Лора сбросила, Нойс годилась лишь на то, чтобы давать умные советы. Потом ее пришлось почти на себе вести-тащить на тот берег. Надо было спешить.

Наконец, заросли укрыли их и они обе дружно повалились на траву. Лору начало трясти.

– Я их прикончила… Я… их…

Нойс лежала тихо, не отзывалась.

– Нойс?!

– …Живая… не бойся. Если что, заранее руки на груди сложу…

– Ага… Будь любезна… Тебя за… черный… юмор… так… отделали?

Вместо улыбки у Нойс получилась болезненная гримаса.

С помощью Лоры она села, достала из нагрудного кармашка что-то вроде маленькой бритвы. (Лора опознала в кусочке металла обломок «орхоуборочного» инструмента). Точными движениями Нойс обрезала у своих брюк штанины по спирали, получив две полосы материи шириной в десять сантиметров и около метра в длину. Попросила:

– Задние лапы вытяни, …