Perpetuum mobile

– М-да! Шестикратное – не менее. Весьма. Суровое. Наказание. Таковое объявляю. Исполнить завтра. Утром. А пока осужденных накормить и увести.

Их накормили и отвели камеру. Кажется, человек из ОСС возражал, но Лора перестала понимать происходящее. Ей было уже все равно.

В камере она дождалась, пока Нойс забудется тяжелым сном на жестком тюфяке на полу. Сняла самодельное, сшитое Нойс «платье». Недолго носила… Свила в жгут и приладила к решетке на окне. Главное – не медлить и не задумываться.

– Давай завтра… – хрипло сказала Нойс.

Когда она проснулась?

– Что… завтра… – прошептала Лора.

– Завтра мне Антигону изобразишь. А сейчас я спать хочу. Ты мне мешаешь.

– Завтра нас убьют! – в отчаянии крикнула Лора.

– Вот и хорошо. Самим незачем суетиться.

Лора размотала жгут, ткань оказалась на диво не мнущейся, оделась. Легла рядом с Нойс, та обняла ее. Плакать сил не было, и незаметно Лора уснула.

Очнулась незадолго до рассвета. Нойс уже не спала. Лежала на спине, закинув руки за голову. Тихо улыбалась.

– Мне девочки снились. Сказали: «не бойся, мама, у нас все хорошо».

Лора ужаснулась своей вчерашней решимости. Пусть Нойс не хочет жить – ее можно понять, но с мыслью о собственной близкой смерти Лора сейчас смириться не могла.

Лязгнул дверной засов, за ними пришли.

Сознание внезапно сузилось, и дальнейшее Лора воспринимала отдельными отрывочными образами…

Утро, когда большой город еще спит. Улицы пустынны, лишь мусорщик катит тележку.

В проеме меж двух высоких зданий висит над землей огромное красное солнце. На него совсем не больно смотреть.

Базарная площадь. В торговых рядах заметно шевеление – продавцы начали выставлять товар.

Высокий помост на толстых брусьях, вблизи наверх не заглянуть. Крутая лесенка.

Лора поднялась, хватаясь для страховки руками за верхние ступени, оттолкнув того, кто хотел ее подпихнуть. А Нойс приняла помощь.

На помосте два столба, с них свисают цепи. Лору и Нойс приковали друг напротив друга за поднятые руки.

Судейский клерк кивком отпустил полицейских и загнусавил, близоруко заглядывая в бумажку:

– Особы, называющие себя Лора и Нойс! Высоким судом Хаонка вам вменены следующие нехорошие поступки. Неправильная швартовка. Расцарапанье ногтями внешности должностного лица при исполнении. Укушение другого лица. И третьего. Бездоказательные предположения о некомпетентности Высокого суда. И оскорбление оного базарными словами. Приговор: один час общественного порицания.

Спрятал шпаргалку в карман и гордо удалился. Скрип ступеней под его ногами вдруг сменился грохотом и сдавленной руганью. Вскоре Лора увидела его идущим к рыночным воротам и заметно припадающим на правую ногу. Но гордо выпрямленная спина выражала достоинство…

Не скрывая изумления, Лора спросила:

– Нойс! Это – всё?

– Тебе мало? Попроси, добавят.

Нойс отвечала, не подымая головы, поза ее выражала покорность судьбе. «Может, так и надо». Чем меньше рыпаться, тем лучше. Лора опустила руки, насколько позволяла длина цепей, коснулась ладонями затылка. Если волосы отрастают на полмиллиметра в день, то привычный облик она восстановит года через три. «К Марии недотраханной! Буду стричься под мальчишку, и пусть Дан привыкает. Он, возможно, уже дома… И в панике разыскивает меня…»

Уходя в отпуск, Даниэль не поделился с ней планами, но по невзначай оброненным, полунамеками, фразам, Лора знала, что он собирался предпринять. Аэросъемка местности вблизи Южного хребта. Ее муж не только спортсмен-парашютист, но и хороший пилот. За месяц собрался заработать в десять раз больше того, что платит ему в год Банк Магистрата…

День встал над рынком и городом птичьим щебетом и гомоном толпы. Мало кто обращал внимание на двух прикованных к позорным столбам хулиганок. У людей хватает других дел и забот, кроме как попусту глазеть по сторонам. Лишь карманный вор задержался, бросил косой взгляд. Пробормотал: «Хорошенькие. Только кто одной рожу напильником зачистил?» Да мальчишка запустил издалека кукурузным оглодком. Подойти ближе мешал натянутый вокруг канат и скучающий на раскладном стуле молодой, но уже раскормленный полицейский.

Лора не вздрогнула, не пошевелила ни единым мускулом. Умение сосредотачиваться на себе не подвело и на этот раз. Она ощутила эйфорию. Ее город. Ее люди. Ее мир.

Скрип ступеней вывел ее из транса. Бросила взгляд: как там Нойс? Вроде, в порядке. Продолжает играть роль особы, глубоко осознавшей гибельность своих заблуждений. Румяный полицейский поднялся к ним, освободил от цепей.

– Вы раскаялись, девчонки?

– Еще бы, – ответила Лора, а Нойс в знак согласия закрыла на миг глаза.

Сошли вниз с его галантной помощью. Он отпускает их? Лора не утерпела:

– А скажите: каждый проступок – десять минут?

– Да.

– Любой? Совсем любой?

– Ну, разумеется.

Лоре помолчать бы, но язык работал сам по себе:

– Здорово. Мне нравятся ваши законы. За тройное убийство отделаешься получасом скуки и плевков в небеса. Тогда лучше сразу набить десяток, чтоб по мелочам не размениваться.

Парень ответил серьезно, не приняв шутки: