Perpetuum mobile

Противоположный край ущелья быстро темнел, выглядя все более зловеще. Солнце скрылось из виду, оставив по себе память в виде тлеющего багрового света. Страшно, аж жуть… Дан сплюнул и приготовился срезать несколько строп со своего многострадального парашюта. Осторожно потянул… Нет, держится крепко.

– АЛЛО! ЖИВЫЕ ТУТ ЕСТЬ?

Голос ударил с неба, оглушив Дана. Через мгновенье сообразил, что кто-то орет в мегафон, стоя на краю обрыва, на его Дана, стороне. На противоположную стену ущелья легло размытое пятно света, побежало в сторону, вниз…

– Здесь я!! – заорал Дан изо всех сил.

Сверху скользнул трос со страховочным поясом.

– ПРИСТЕГНИСЬ!

Дан повиновался, и был вознесен наверх, под слепящий свет фонаря в чьих-то руках.

– Я – капитан Ольгер Кай, – представился молодой, смугловатый, худощавый офицер, после того, как Дана накормили ужином. До этого ему предложили снять кондесьют, дали вымыться и переодеться. И провели в палатку к капитану.

Палатка – только название. Двухслойный купол с теплоизоляцией и кондиционером. Снаружи, в свете фонаря, он сверкал пластинами солнечных батарей, словно огромная елочная игрушка. В лагере тирского экспедиционного корпуса таких куполов Дан успел насчитать семь штук, пока его вели к начальству, бережно придерживая под локти. Чтобы не убежал, наверное…

На раскладном столике лежала отснятая Даном пленка. Проявленная и высушенная. Капитан Кай только что закончил ее рассматривать. А смотрел он внимательно, через сильную лупу, кадр за кадром. Дан старался сделать две вещи: прочесть выражение его лица и не ерзать при этом на стуле. Короче, не ударить в грязь лицом перед полукровкой – помесью человека с барнабом. Странный путь избрала когда-то Хозяйка, пытаясь вывести «высшую расу».

– Очень интересно, – сказал капитан Кай.

Дан безмолвствовал.

– Вы в каком звании, господин… – Кай взял со стола пластиковый прямоугольник – личную карточку Дана, – господин Боргезе?

– Гражданский я, – обронил Дан.

– Очень интересно, – повторил Кай. – Чрезвычайно любопытно. Гражданский человек, горожанин, вместо ежедневных прогулок на работу и обратно… отправляется, хм… к черту на кулички. Он умеет пилотировать самолет. Вооружен. Встретив двоих наших солдат, применяет к ним технические средства, унижающие человеческое достоинство. При нем находят специальное снаряжение и отснятую микропленку. Если все скромные граждане Эгваль таковы… то сдаюсь! Капитулирую! Куда нам грешным против вас…

– В меня стреляли, я оборонялся. Мой товарищ погиб, – по телу Дана пошел озноб.

– Кто он был?

– Персиваль Лаурель – второй пилот. Много лет назад бывал в этих местах.

– Проводник, выходит. Вы его наняли.

– Предложил долю в прибыли. Снимки Мертвого города стоят миллион реалов. Не меньше.

– Хотите сказать: погнались за длинным рублем? Всего-навсего?

– Да. Не более того. Я преподаватель Университета с нищенской зарплатой. Здоров, молод, силен. Спортсмен. А Перси был безработным, хорошим в прошлом пилотом.

Кай с усмешкой покрутил головой. И вдруг спросил:

– А почему, скажите, если вы такой умник, реал иногда называют рублем?

– Как и сантим копейкой. В едином языке Мира видны следы других, растворившихся в нем наречий.

Кай хмыкнул. Бросил через стол Дану его личную карточку.

– Личные вещи верну, пленочку конфискую. Идите отдыхать, вас проводят. Утро вечера мудреней.

На вопросительный взгляд Дана пояснил:

– Обещаю, положение ваше не станет хуже, чем было.

«Интернируют», – решил Дан. Внутренняя, скрытая дрожь не отпускала его.

– Да, кстати, – бросил вслед Кай. – В вас никто не стрелял. У страха глаза велики. Я проверил: боекомплект не израсходован ни у одного из тех двоих. Они всего лишь хотели вас задержать.

– Так от чего… умер Перси?..

– Я же сказал: от страха. Сердечный приступ.

Ворочаясь на раскладной койке, Дан пытался угадать, что будет с ним завтра. Рядом, на стуле лежал, аккуратно свернутый кондесьют. Вернули-таки. Протянул руку. Нащупал в кармашке и достал кольцо, подаренное Лорой. «Личные вещи…» Как любезен капитан Кай…

Дан женился по глупости. На вечеринке в честь дня рождения научного руководителя, Дан не то, чтобы расслабился, но заметно перебрал. То с одним старым хреном чокнись, то с другим. Дипломатия. Старики выкушали по рюмочке и после воспоминаний о былом, тихо разъехались по домам. Молодежь продолжала праздновать, уже не важно, что. Компания разрослась за счет желающих задарма выпить и так продолжалось до поры, пока Дан не обнаружил, что приятели исчезли. На тарелках горы объедков. Ни выпить больше нечего, ни съесть. Кроме разве, надкусанного яблока. За соседним столом веселилась группа девушек с младших курсов, тоже чье-то тезоименитство…

Рядом на стул плюхнулась разбитная толстушка.

– А вы помните обряд пробного брака?

Еще чего не хватало.

– Объемные женщины не в моем вкусе, – хрюкнул Дан в пустую рюмку.

– Не помните, значит. Надо вложить в руку девушке яблоко, гроздь винограда или…

– Пирожок, – вставил Дан, на секунду трезвея.

– Сойдет и пирожок. А слова…