Perpetuum mobile

– У старшей дочери Великого Ваги в юности была близкая подруга – Дениза Оу. Потом одна из девушек исчезла, а вторую убили. Думали, что жертва – Левки. Пока разобрались, кто есть кто, прошло десять лет. Недоразумение случилось оттого, что девчонки, не будучи кровными родственницами, все же были невероятно похожи. Как близнецы, не отличить. Оттого и сдружились крепко. Кто ж не полюбит, по сути, самого себя?

Юнис ничего не видела из-за застивших глаза слез. А Анита яростно продолжала:

– Левки Картиг никогда не дактилоскопировали! Не преступница же. Ваших пальчиков в нашей картотеке тоже нет… То есть, не было до вчерашнего утра.

Огромным усилием Юнис овладела собой. Спросила:

– Вы – сумасшедшая? Да?!

– Да! Именно потому, что я – сумасшедшая, я после Вагнока отправилась в Норденк. В Университет. Святотатственно рыться в вещах Левкиппы. Память старушки до сих пор сильно чтят. Мне пытались помешать, но я выкрутила кой-кому яйца.

Анита бросила на стол конверт из плотной желтой бумаги.

Вручить в собственные руки Картиг Левкиппе или ее сестре Пенелопе.

В углу конверта четко выведен иероглиф – «цветок в пустоте», означавший, что получатель должен вскрыть конверт наедине с собой, вдали от посторонних глаз.

– Не трудитесь открывать, внутри ничего нет. Письмо я вынула. Давным-давно его написала юная Левки своей еще более юной сестре. Предчувствуя опасность, может быть, свою гибель. Запечатывая конверт, она прижала большим пальцем размягченный сургуч…

Юнис, в слезах, встала. Сказала с вызовом:

– Пусть бы ваши бредни оказались правдой, ну и что? Теперь вы смотрите хорошенько! На меня. Я – ЛЕВКИППА КАРТИГ! Молодая, красивая. В свои девяносто пять. В этом, что ли моя вина?

Вечером в электронной почте Астера появилось короткое письмо. Давний приятель Ив приглашал выпить и хорошо развлечься. Самое время. С угрюмой усмешкой Астер отправил ответ: «Буду».

Дружеский ужин затянулся допоздна.

– Мой охотничий домик – место отдохновения измученных душ! – возгласил Ив. Окончание фразы прозвучало нечленораздельно, потому что он впился зубами в шашлык.

– Я м-м-м… гм… – он влил себе в пасть очередные сто граммов, – рассказывал рецепт шашлыка из человечьего мяса? У моих горных предков была изысканная кулинария. Такие времена, да. И нравы.

– Россказни твоей однорукой бабушки?

– Руки у ней были на месте. Правой кисти не было, я ж тебе говорил…

– Да, конечно. Покусилась на жизнь Хозяйки… и пострадала. За правое дело, прости за каламбур. Будем здоровы.

Они чокнулись и вновь набросились на еду. Повар у Ива замечательный.

– Ум-гум… В Суоре это оригинальное блюдо еще не забыто. Защитники забановской Утопии кушали наших солдат.

Астер поперхнулся, Ив участливо похлопал его по спине могучей дланью.

– Не волнуйся. Мы едим баранину. Да.

– Я не… – Астер разом опустошил свой стакан, – не волнуюсь. Пока. Пока не скажешь, зачем меня позвал.

Ив посерьезнел и прямо на глазах протрезвел.

– Я получил интересный материал о преступлениях доктора Гаяра. Курьерской почтой, представь себе. Конверт по пути не вскрывали, я калач тертый, эти шутки секу быстро.

– Налей мне еще, – попросил Астер, но пить не стал. – Я тебя слушаю.

– «…Таким образом, проводимые Рональдом Гаяром жестокие опыты, в итоге увенчались успехом. Так называемый «Ренессанс» приводит к резкой перестройке и тотальному обновлению организма. Эффект носит непреходящий характер и передается по наследству…»

Ив умолк и сочувственно следил, как Астер медленно цедит водку из стакана.

– Друг мой… Тебе пора перестать пить. На сегодня. И пора перестать себя обманывать. Навсегда. Мы оба знали, что придет время, когда шило вылезет из мешка и обратно его не запихать. Я уничтожил письмо, дальше эта бредятина не пойдет. Но… у меня есть конкуренты. Пока они молчат. Может быть, выжидают. Или, еще не получили сей меморандум, а моя почта – лишь первая ласточка. Тогда главный удар будет нанесен позже… В любом случае, мой друг, похоже, пора брать тебе ноги в руки…

– Предупреждение, – сказал Астер. – От меня чего-то хотят.

– Это бывает по-разному, но в целом похоже на сон во время болезни. Где бред, где явь, разобрать ты не можешь. А однажды просыпаешься здоровой. Тебе рассказывают, как дела. Объясняют, что все хорошо. Между делом, узнаешь много полезных подробностей. Например, как тебя зовут и сколько тебе лет. Выполняешь предписанные физические упражнения. Принимаешь укрепляющие процедуры. Вкусно кушаешь.

– И ничего не помнишь о прошлом?

– Слава Богу и его дочке! Ни-че-го. А тебе, Анита, понравилось бы полдня горевать об измене друга, а потом сообразить, что это было пятьдесят лет назад? И что твой молодой хахаль – давно дряхлый старик, если не покойник. И некому плюнуть в рожу. Или вспомнишь о глупой, досадной вчерашней ошибке… Но разве вчера это было? А когда? Было ли вообще или ты вновь бредишь наяву? Очень скоро станет совсем плохо. Когда в пироге новой жизни сидят острые осколки старой – от такого кушанья быстро протянешь ноги.