Perpetuum mobile

Астера как обожгло. Он узнал это место! Через десяток шагов коридор расширился в новый зал, света здесь было еще меньше. Подземная тюрьма Великого Ваги. Четыре камеры в ряд слева, четыре справа. Его подвели ко второй справа. Узкое помещение выдолблено в гранитной породе, выходящая наружу сторона целиком забрана решеткой. В ней решетчатая же дверь, сейчас призывно открытая. У правой стены низкий деревянный топчан. Астер буквально рухнул на него, дрожа всем телом. Он узнал… Не равнодушное, рассудочное знание, полученное из архивов или чьих-то мемуаров. (Чьих-то. Какая ирония в этих словах!) А узнавание.

– Одеяло вам принесут.

Решетка со скрежетом захлопнулась. Щелкнул замок. Шаги стражей затихли вдали. Астер остался один в могильной тишине. Со стоном улегся навзничь на жесткий топчан; дерево за многие десятилетия стало мореным. Неровный потолок, выбоины прячутся в тенях. Если он повернет голову, то сзади увидит на стене флуоресцентную панель. Напротив и чуть дальше, в полу воронка отхожего места, над нею бронзовый кран душа. Астер повернулся на бок, приподнял голову, глянул. Увидел в точности то, чего ожидал. Вздохнул, отвернулся.

А вот этого он не ожидал. На каменной стене виднелась надпись. Неровные буквы по цвету не отличались от остальной поверхности, значит, камень царапали давно. Насколько давно? Человек написал это, не поднимаясь с ложа. Может быть, у него не оставалось больше сил, или просто отчаялся. Астер напряг зрение. Темно, черт… Он с трудом разбирал слова, а поняв все, обмер.

LA… SE… NAOMY… VARTAN… RID… NOVTERA…

DIO… GARDEJ…

Здесь она ждала своей участи, здесь ее пытали, отсюда уводили на смерть! Шестьдесят семь лет назад. А строки, начертанные слабой рукой, до сих пор взывают о помощи.

Астер считал себя закаленным бойцом. Тогда отчего же он так потрясен? Это потрясение, этот душевный ожог оставались с ним все две недели его заточения в подземной тюрьме.

На пятнадцатый день за ним пришли. Храня внешнее спокойствие, Астер мрачно предположил, что настал и его час. Почему нет? Недавно он осознал то, что должен был понять давно. Он имеет дело вовсе не с Полиной, а с другой личностью, восставшей из давних времен. И эта особа, в раздражении и злобе способна на многое, хотя после будет раскаиваться и сожалеть.

На том же пневматическом лифте его подняли обратно в Гнездо, и провели в комнату, бывшую когда-то покоями Великого Ваги.

Полина стояла у окна, заслышав шаги, обернулась и жестом отпустила охрану. С легкой тревогой взглянула на Астера, и, видимо убедившись, что он в порядке, сказала:

– Простишь ли ты меня?

– Я тебя не виню. Ты поступила так, как считала правильным.

Она слегка покраснела.

– Я себя виню. Но скоро ты будешь свободен. Будешь злиться на меня, за то, что испортила тебе карьеру. Твое место ловко занял Гэри Ромм, вчера его еще и Координатором провозгласили.

– Пусть. А ты-то как?

Полина без утайки рассказала все.

Ее упования на «эффект домино» оказались ошибочными. Да, Полину на Острове помнили со времен войны. Не забыли, как пришедшая с оккупационными войсками, молодой комиссар ОСС оказалась натурой великодушной и не испытывавшей презрения к побежденным. Во многом, благодаря ее усилиям, Вагнок, разоренный войной, был так быстро восстановлен.

Но сейчас ее призыв к сплочению, к твердости в отношениях с Эгваль, что должно сделать Остров равноправным участником Эйкумены… Не нашел у населения Острова прочной поддержки.

– Они не увидели в тебе защитника, – сказал Астер, нервно расхаживая по большой комнате от стены к стене и резко поворачиваясь на каблуках.

– Отряды самообороны, там сплошь пацанва одна, еще держат центр города. Их постепенно вытесняют; никакой стрельбы, что ты, только слезоточивый газ и водометы…

– Понятно. Я бы тоже так сделал. Стрельба – это возможные жертвы; жертвы – козырь для восставших, доказательство их правоты в борьбе с тиранией. Поэтому душить непреклонно, но мягко, что с нами и делают.

Она секунду молчала, обдумывая его слова, потом растерянно переспросила:

– С нами?

Астер усмехнулся.

– Ты до конца примешь позор поражения, а я сбегу? При этом громко и пафосно изобличая аферистку. Так что ли? Хорошего ты обо мне мнения.

– Айвен… – теплота в ее голосе вознаградила Астера за принесенную нелегкую жертву.

– Может, моя скромная персона добавит солидности твоему правительству. А может, и нет – уже слишком поздно. Я сожалею, что не был с тобой с самого начала. Но дальше мы пойдем вместе.

К вечеру поражение стало очевидным. Полина отдала своим отрядам последний приказ: уйти с позиций, раствориться в городе и считать миссию завершенной. С нею в Гнезде остались лишь те, с кем две недели назад она прибыла на Остров, да группка местной молодежи. Восемь ребят и одна девушка ни в какую не захотели уйти.

– Ты заметил, Айвен, как много на Острове детей?

– Обычный всплеск рождаемости после окончания войны. Добавь еще…

– Понимаю, – она покраснела.