Perpetuum mobile

Указ № 2026 от 17 зевса 1344 г. «О недопущении принятия на государственную службу лиц с дегенеративными признаками». В лаконичной и емкой манере Хозяйка разъясняла, кто есть дегенерат и как выявить его среди прочих людей. Через четыре дня, принимая на Госсовете поздравления с днем рождения, Хозяйка рассказала притчу. Старик барнаб пас овец. На молодого барашка упал орел, схватил и понес ввысь. «Помогите!» – закричал старик. Прибежали люди, стали стрелять, подбили орла, и он упал. А баран полетел дальше. «Так выпьем за то, чтоб орлы не падали, а бараны не летали». Смеясь, соратники Хозяйки подняли бокалы, звонко свели их с бокалом в руке повелительницы. Хозяйка была спокойна и серьезна. Ей исполнилось тридцать девять.

Указ № 2555 от 11 афины 1349 г. «О недопущении чрезмерного повышения уровня жизни». Потребительский образ существования ведет к падению рождаемости и снижению творческого потенциала нации – разъясняла Хозяйка. К тому же, сытое брюхо к указам Хозяйки глухо – добавим мы от себя.

Указ № 2991 от 1 аполлона 1356 г. «О применении правдоискателя». Одним махом Хозяйка разделалась с еще остававшимися на Острове реликтами классического судопроизводства. Ни обвинителя, ни защитника. Присяжных – как не бывало. К чему тягомотина судебных заседаний, когда под правдоискателем человек не может лгать. (Те, кому понесчастливилось ближе узнать Хозяйку и остаться после этого в живых, отмечали, что о принятых в цивилизованном обществе институтах суда и следствия Хозяйка отзывалась в выражениях исключительно непечатных).

Указ № 3508 от 23 августа 1368 г. «Об объявлении тонго официальным языком науки». Странное наречие, непохожее на остальные диалекты Мира – на нем Хозяйка могла говорить много и долго, нашелся бы слушатель. На двери ее кабинета висела табличка со словами: «Naomy Vartan-Peano se Insulo Maora. Dezhen la devo». Те, кому положено, отлично понимали, что это означает. «Хозяйка Острова – Наоми Вартан-Пеано. Я исполняю свой долг». Если кто и иронизировал по поводу пристрастия правительницы к родному языку (а где племя, что на нем говорило?), то высказывался осторожно и в тряпочку. Печально быть последним представителем вымершего малого народа, но необъятная власть над прочими должна же вознаградить несчастную? Шутка, но… сподвижники были убеждены, что их хладнокровная и всегда уверенная в себе Хозяйка и впрямь втайне несчастна.

Но это уже мои фантазии, среди агентов ОСС никто не проник (пока?) в ближайшее окружение Хозяйки. И в моем распоряжении, кроме твердых фактов были только зыбкие домыслы, замешанные на туманных предположениях. И все же…

Указы Хозяйки имели сквозную нумерацию, и по их номерам и датам хорошо было видно, как угасала с годами ее активность.

Так втолковывала я Хайд, пока мы отдыхали на конспиративной квартирке ОСС, о которой не знало руководство – у рядовых агентов тоже есть секреты. Мылись, готовили пожрать, болтали о разном. Хайд на пропаганду не то, чтобы не реагировала, а дала понять, что на идейные соображения ей глубоко наплевать.

– Ты, Анита тоже не за светлое будущее воюешь, а хочешь власти, которую отняли у тебя, убив твоего отца.

«Что ты мелешь?» – хотела я возмутиться, но прикусила язык. Дочь военного министра, а если б отец победил в борьбе за власть, то и правителя Эгваль. И дочь заговорщика, изменника родины… Чуете разницу? Ее я наверстываю, работая в ОСС. И мое инстинктивное желание выбраться из ямы, куда меня бросила жизнь хорошо известно Парку. Он знает, что служу я ревностно и со страстью. Хочу доказать всем, что многое умею, много могу. Хочу быть первой…

– Когда в тебе исчезнет надобность… – Хайд ловко чистила картофелину, выковыривая кончиком ножа глазки. – Чик! – она перерезала картофелину пополам и бросила в кастрюлю.

– А когда ты станешь не нужна Хозяюшке…

Хайд поставила кастрюлю на огонь.

– Картошка раз, соленый огурец два. Тушенка. Ужин, что надо. И мотаем отсюда.

– Отоспимся до утра.

– Нет.

– Да. Ночью шляться по Майе вредно. Для кошелька и здоровья.

– Как хочешь. Здесь нас сцапают тепленькими, увидишь.

Хайд преувеличивала мощь и организованность ОСС, а я знала, какой бардак у нас творится. Врач в лазарете оформил выписку, когда я забирала Хайд на допрос и уверен, что Хайд вернули в камеру предварительного заключения. Но я оставила его бумажку при себе, и то, что зарешеченная каморка пуста, объяснят продолжающейся болезнью Хайд. То, что ее нет ни там, ни тут… выяснится не раньше, чем Парк спросит: «А где Анита?» Случится это завтра, ближе к обеду. Вот тут все забегают.

– Скорее Хозяйка станет не нужна мне, – изрекла Хайд и я не сразу сообразила, что она продолжает прежнюю дискуссию.

– И ты, о могучая…

– Придушу ее. Ликвидирую, как класс.

– Чего?

– Тьфу ты! Выражение такое, из старых книг. Примитивная социоматематика, якобы общество движимо к прогрессу непримиримой борьбой классов – групп населения, различных по отношению к средствам производства и участию в оном.

– Э-э?..