Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

Указ № 2991 от 1 аполлона 1356 г. «О применении правдоискателя». Одним махом Хозяйка разделалась с еще остававшимися на Острове реликтами классического судопроизводства. Ни обвинителя, ни защитника. Присяжных – как не бывало. К чему тягомотина судебных заседаний, когда под правдоискателем человек не может лгать. (Те, кому понесчастливилосьближе узнать Хозяйку и остаться после этого в живых, отмечали, что о принятых в цивилизованном обществе институтах суда и следствия Хозяйка отзывалась в выражениях исключительно непечатных).

Указ № 3508 от 23 августа 1368 г. «Об объявлении тонго официальным языком науки». Странное наречие, непохожее на остальные диалекты Мира – на нем Хозяйка могла говорить много и долго, нашелся бы слушатель. На двери ее кабинета висела табличка со словами: «Naomy Vartan-Peano se Insulo Maora. Dezhen la devo». Те, кому положено, отлично понимали, что это означает. «Хозяйка Острова – Наоми Вартан-Пеано. Я исполняю свой долг». Если кто и иронизировал по поводу пристрастия правительницы к родному языку (а где племя, что на нем говорило?), то высказывался осторожно и в тряпочку. Печально быть последним представителем вымершего малого народа, но необъятная власть над прочими должна же вознаградить несчастную? Шутка, но… сподвижники были убеждены, что их хладнокровная и всегда уверенная в себе Хозяйка и впрямь втайне несчастна.

Но это уже мои фантазии, среди агентов ОСС никто не проник (пока?) в ближайшее окружение Хозяйки. И в моем распоряжении, кроме твердых фактов были только зыбкие домыслы, замешанные на туманных предположениях. И все же…

Указы Хозяйки имели сквозную нумерацию, и по их номерам и датам хорошо было видно, как угасала с годами ее активность.

Так втолковывала я Хайд, пока мы отдыхали на конспиративной квартирке ОСС, о которой не знало руководство – у рядовых агентов тоже есть секреты. Мылись, готовили пожрать, болтали о разном. Хайд на пропаганду не то, чтобы не реагировала, а дала понять, что на идейные соображения ей глубоко наплевать.

– Ты, Анита тоже не за светлое будущее воюешь, а хочешь власти, которую отняли у тебя, убив твоего отца.

«Что ты мелешь?» – хотела я возмутиться, но прикусила язык. Дочь военного министра, а если б отец победил в борьбе за власть, то и правителя Эгваль. И дочь заговорщика, изменника родины… Чуете разницу? Ее я наверстываю, работая в ОСС. И мое инстинктивное желание выбраться из ямы, куда меня бросила жизнь хорошо известно Парку. Он знает, что служу я ревностно и со страстью. Хочу доказать всем, что многое умею, много могу. Хочу быть первой…

– Когда в тебе исчезнет надобность… – Хайд ловко чистила картофелину, выковыривая кончиком ножа глазки. – Чик! – она перерезала картофелину пополам и бросила в кастрюлю.

– А когда ты станешь не нужна Хозяюшке…

Хайд поставила кастрюлю на огонь.

– Картошка раз, соленый огурец два. Тушенка. Ужин, что надо. И мотаем отсюда.

– Отоспимся до утра.

– Нет.

– Да. Ночью шляться по Майе вредно. Для кошелька и здоровья.

– Как хочешь. Здесь нас сцапают тепленькими, увидишь.

Хайд преувеличивала мощь и организованность ОСС, а я знала, какой бардак у нас творится. Врач в лазарете оформил выписку, когда я забирала Хайд на допрос и уверен, что Хайд вернули в камеру предварительного заключения. Но я оставила его бумажку при себе, и то, что зарешеченная каморка пуста, объяснят продолжающейся болезнью Хайд. То, что ее нет ни там, ни тут… выяснится не раньше, чем Парк спросит: «А где Анита?» Случится это завтра, ближе к обеду. Вот тут все забегают.

– Скорее Хозяйка станет не нужна мне, – изрекла Хайд и я не сразу сообразила, что она продолжает прежнюю дискуссию.

– И ты, о могучая…

– Придушу ее. Ликвидирую, как класс.

– Чего?

– Тьфу ты! Выражение такое, из старых книг. Примитивная социоматематика, якобы общество движимо к прогрессу непримиримой борьбой классов – групп населения, различных по отношению к средствам производства и участию в оном.

– Э-э?..

– Ты либо владеешь этими самыми средствами, либо производишь что-то полезное, или и то и другое. Или ничего.

– Ага, четыре комбинации: + +, + –, – +, – –. Тот, у кого два минуса – форменный урод получается. Нищий, вор, бродяга… «Минус-плюс» – немногим лучше. Раб.

– Что ты! – возмутилась Хайд. Это – пролетарий, ему нечего потерять кроме своих цепей. Передовейший отряд общества, который свершит коммунистическую революцию и уничтожит эксплуататоров. Ну, этих, которые «плюс-минус».

– Что-то не пойму, – я вскрыла банку и разложила тушенку по тарелкам. – Коль я владею крупной собственностью, то управляться с нею – уйма времени и нервов. Это – не работа?

– Конечно, нет! Ты – паразит, вредный нарост на теле общества.

– Бредятина. У тебя, Хайд, нездоровый интерес к умственным извращениям.

– Положи мне еще, – перебила Хайд, вылизывая тарелку розовым язычком. – Я не наелась… И не только к умственным.