Перри Мейсон. Дело о любопытной новобрачной. Дело о коте привратника

Лекстер с Бергером вошли в дом, сразу за ними – Глассмен. Шастер медленно поднимался по ступенькам, точно старик, каждый шаг для которого – тяжелая работа. Мейсон наблюдал, как трое мужчин пересекли гостиную и скрылись за дверью. Он уселся в гостиной. Дрейк достал из кармана сигарету, устроился на пуфике, скрестив ноги, и произнес:

– Ну, так-то.

Джим Брэндон, стоя в дверях, сказал Шастеру:

– Не знаю уж, надо ли вам входить.

– Не дурите, – сказал Шастер и понизил голос так, чтобы Мейсон и Дрейк ничего не услышали. Брэндон тоже понизил голос. Они продолжили разговор шепотом.

Зазвонил телефон. Через несколько минут толстая женщина с заспанными глазами прошла по коридору, застегивая халат. Она сняла трубку, сказала «алло» сонным и неприветливым голосом. Лице ее выразило удивление, и она произнесла:

– Да, мисс Уинифред… Конечно, я могу его позвать. Он, конечно, спит. Сказать ему, чтобы он попросил мистера Мейсона позвонить вам и…

Перри Мейсон бросился к телефону.

– Если кто-то спрашивает мистера Мейсона, – вмешался адвокат, – то я здесь.

– Это мисс Уинифред Лекстер. – Женщина подала ему трубку.

– Алло, – сказал Мейсон и услышал голос Уинифред, взволнованный, почти истеричный:

– Слава богу, смогла вам дозвониться. Я не знала, где вас искать, так что хотела передать через Эштона… Случилось нечто ужасное! Вам надо немедленно приехать.

– Вообще-то я пока занят, – спокойно ответил Мейсон. – Вы можете в общих чертах объяснить, что случилось?

– Не знаю, но у Дугласа что-то серьезное. Вы помните Дугласа? Дуглас Кин.

– Что же с ним случилось?

– Не знаю, но я должна вас видеть.

– Я выйду отсюда минут через десять, – обещал ей Мейсон. – Это все, что я могу сделать. Здесь еще одно дело, в котором я заинтересован. Где вас искать?

– У меня в заведении. Витрины не горят, просто открывайте дверь и входите.

– Хорошо, я выхожу через десять минут, – твердо сказал Мейсон.

Он повесил трубку, а Шастер, оставив Брэндона у двери, пересек холл быстрыми нервными шагами и схватил Мейсона за полу пиджака.

– Вы этого не сделаете! – объявил он. – Вы не можете так уйти! Это чудовищно! Я буду жаловаться! Это шантаж!

Мейсон оттолкнул его рукой и сказал:

– Вернитесь лучше к своим лекциям, Шастер. Никто не может обвинить вас в их излишней сухости.

Мейсон достал из кармана платок и вытер лицо. Шастер возбужденно подпрыгнул, точно терьер, лающий на быка:

– Вы же знали, что нельзя нарушать завещание, завещание так же верно, как золото! Что вы натворили? Пытаетесь пришить моим клиентам дело об убийстве? Ничего не получится! Вы с вашим привратником наживете кучу неприятностей! Кучу! Вы слышите? Вы…

Его прервал окружной прокурор Бергер, вошедший в сопровождении Глассмена. Лицо Бергера выражало недоумение.

– Мейсон, – сказал он, – вы что-нибудь знаете о бриллиантах, которые находятся у вашего клиента Эштона?

– Нет, но мы можем его спросить, – предложил Мейсон.

– Кажется, надо с ним поговорить. Очевидно, он тут замешан.

Вмешался Шастер:

– Нарушение закона! Все подтасовано! Это Мейсон состряпал, чтобы нарушить волю покойного.

Мейсон вежливо улыбнулся:

– Я вас предупреждал, мистер Шастер, что всегда бью неожиданно?

– Вы хотите, чтобы я позвала привратника? – спросила пожилая женщина в халате.

Тут в комнату шаркающей походкой вошел Оуфли в халате и домашних туфлях.

– Вы кто? – спросил женщину Бергер.

– Экономка, – вмешался Оуфли, – миссис Пиксли.

– Лучше бы пойти допросить привратника, не предупреждая его специально, – предложил Бергер.

– Послушайте, – сказал Мейсон, – не кажется ли вам, что в данных обстоятельствах я должен быть в курсе того, что вы узнаете?

– Идемте, – пригласил Бергер. – Вы будете в курсе, но не перебивайте ни вопросами, ни советами.

Шастер заметался вокруг стола.

– Вы за ним хорошенько следите, – предупредил он. – Он все это дело из пальца высосал.

– Замолчите, – бросил Том Глассмен через плечо.

– Идемте, – сказал Бергер миссис Пиксли. – Покажите дорогу.

Женщина пошла по коридору, задники ее туфель шлепали на ходу. Пол Дрейк пристроился рядом с Перри Мейсоном. Оуфли отстал, чтобы поговорить с Шастером. Бергер держал под руку Сэма Лекстера.

– Странная женщина эта экономка, – тихо заметил Дрейк. – Все мягкое, кроме рта, а уж он такой жесткий! За счет остального.

– Под этой мягкостью, – ответил Мейсон, оглядывая фигуру женщины, – масса силы. Мускулы скрыты под жиром, но она очень сильна. Обратите внимание, как она держится.

Женщина вела их по лестнице в подвальный этаж. Открыла дверь, прошлепала по цементному полу, остановилась перед следующей дверью и спросила:

– Постучать?

– Нет, только если заперто, – сказал ей Бергер.

Она повернула ручку и распахнула дверь. Мейсон не мог разглядеть внутренность комнаты, но он видел лицо экономки. При свете, падающем из комнаты, он увидел, как ее полное лицо застыло в диком ужасе. Ее твердые губы раскрылись – и он услышал крик.

Бергер выскочил вперед. Экономка покачнулась, воздела руки, колени ее задрожали, и она начала оседать. Глассмен тоже устремился в комнату. Оуфли поддержал экономку под мышки.

– Спокойно, – сказал он. – Что случилось?