Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы

– Мне плевать на вашего компаньона, – ответил Мейсон. – Я предложил вам тысячу, и это предел. Если будете так за них держаться, то окажетесь в дураках. Вскоре Сильвия вообще не сможет их у вас выкупить, даже по номиналу.

– Он блефует, – заявил Гриб.

– Не кипятись, Сэмми, – бросил ему Дункан.

Гриб уставился на Дункана.

– Слушай, Чарли, в офисе работаю я. Ты тут пока ничего не инвестировал, кроме большого количества слов. Треплешься ты много! Я знаю, сколько стоят эти долговые расписки, и я не собираюсь упускать свою прибыль. И тебе не позволю меня ее лишить.

Теперь Дункан наконец повернулся к Грибу, золотые зубы исчезли.

– Уймись ты, чертов дурак, – сказал он. – Сядь и заткнись. Если Фрэнк Оксман не купит эти расписки, кому они нужны?

– Их выкупит сама Сильвия.

– Когда?

– Очень скоро.

– За сколько?

– Ну, если она узнает, что у нас появилась возможность их продать…

Дункан посмотрел на компаньона холодно и презрительно, и тот мгновенно замолчал. Дункан повернулся к Мейсону.

– Господа, не могли бы вы немного подождать в приемной? Мне нужно поговорить с компаньоном. Я – человек разумный, но я согласен с ним, что тысяча долларов – это слишком мало…

– Тогда нам нет смысла ждать, – перебил его Мейсон. – Я предложил вам тысячу долларов, и это моя последняя цена. Или соглашаетесь, или не соглашаетесь. Не забывайте: я могу добиться вызова вас в суд. Окажетесь в месте для дачи свидетельских показаний, и я выясню у вас все, что мне нужно, не заплатив за это ни цента. В любое время…

– Не кипятитесь, – теперь уже Дункан перебил его и говорил успокаивающим тоном, как раньше с компаньоном. – Таким образом мы ни до чего не договоримся. Это деловое предложение. Господа, выйдите в приемную и подождите несколько минут. – Он подошел к тяжелой двери, нажал на рычаг, выдвинулись все засовы и задвижки, потом открыл пружинный замок и распахнул дверь. – Чувствуйте себя как дома. Вот там лежат журналы. Не больше пяти минут.

– Хорошо, пять минут и ни секундой больше, – согласился Мейсон. – Если выйдите позже, вы нас здесь уже не застанете.

– Да убирайся ты к чертям собачьим, скупердяй. Кому ты нужен? – заорал ему в спину Гриб.

Продолжая улыбаться фальшивой улыбкой, Дункан закрыл дверь за Мейсоном и детективом. Щелкнул пружинный замок. Через полсекунды лязгнули железные засовы.

Как только они остались одни, Дрейк повернулся к Мейсону.

– Почему ты не поднял сумму до полутора тысяч, Перри? Они бы согласились. И у Гриба появилась бы возможность сохранить лицо.

– Да пошел этот Гриб к черту вместе со своим лицом. Не нравится мне этот шантажист. Продажная шкура!

– Перри, у тебя это не пройдет, – заметил Дрейк.

Мейсон ухмыльнулся и ответил:

– Пройдет. Дункан совсем не дурак. Он очень испугался, когда я заговорил про показания под присягой. Вопрос только в том, сколько времени ему потребуется, чтобы убедить Гриба согласиться… Между ними, как я понял, не все гладко.

– Но это только осложняет наше положение, – сказал Дрейк.

– Нет, Пол, упрощает, – покачал головой Мейсон.

– Каким образом?

– Их партнерство продлится не очень долго. Они постоянно ругаются. Дункан быстро соображает. Гриб заводится с пол-оборота. А теперь прикинь. Если их сотрудничеству приходит конец, то гораздо лучше иметь восемь с половиной тысяч долларов наличными, которые можно разделить, чем пытаться получить семь с половиной по долговой расписке.

– Ты прав, Перри, – согласился Дрейк. – Мне это не пришло в голову.

– А Дункану пришло, – заявил Мейсон.

С минуту они молчали. Потом в коридоре, ведущем в приемную, внезапно послышались быстрые нервные шаги. Двое мужчин слушали, как они приближались, женщина завернула за угол и вот-вот должна была появиться в приемной. В этот момент послышался лязг железных засовов с другой стороны тяжелой двери, повернулась ручка. Дверь с шумом распахнулась, и появился Дункан с долговыми расписками в руке.

– Мы согласны, – объявил он Мейсону. – Платите деньги. Только наличные.

– А что думает ваш компаньон? – спросил Мейсон.

– Платите наличные, – повторил Дункан. – Расписки у меня. Остальное вас не касается…

Распахнулась дверь в приемную из коридора. Появилась черноглазая женщина лет двадцати пяти с хорошей фигурой, одетая в сшитый на заказ костюм. Она скользнула по Мейсону и Дрейку равнодушным взглядом и повернулась к Дункану.

– Мне нужен Сэм, – сказала она.

Дункан сложил листы бумаги, которые держал в правой руке, и убрал в карман пиджака. Опять блеснули его золотые зубы, когда он растянул рот в улыбке.

– Сэм в кабинете, – сказал он.

Но сам он не сдвинулся с места, продолжая стоять в дверном проеме, загораживая вход в кабинет.

Женщина еще раз бросила быстрый оценивающий взгляд на Мейсона и Дрейка, потом шагнула вперед, оказавшись не более чем в двух футах [5] от Дункана, который держал правую руку на ручке приоткрытой двери.

– В чем дело? – спросила она. – Я могу войти?

Дункан перевел взгляд на Мейсона и Дрейка и стал изучающе их осматривать. Женщина проследила за его взглядом и в третий раз бросила на них взгляд. Улыбка Дункана превратилась в ухмылку.