Персефона

– Ну, уж извини. Знаешь, я вообще-то вставала, ходила по комнате. Но наверху я точно не была, если только не страдаю лунатизмом.

Рыжик не отвечала, настороженно впитывая тишину пустого дома, и вдруг замерла, приложив палец к губам.

– А сейчас? – громким шепотом осведомилась она. – Сейчас тоже не слышишь?

Даша обреченно вздохнула, стащила с головы наушники и отложила книгу (Рыжик мельком заметила на обложке хрупкую дамочку, томно взирающую на мускулистого красавца с гранатометом наперевес, и ярко-алые буквы названия, сочащиеся кровью: «Посмертный приговор». Сестренка любили боевики с мочиловкой, крошиловкой и хэппи-эндом на десерт.) Юная почитательница криминальных историй честно попыталась напрячь все свои слуховые способности, уставившись куда-то в потолок, но через некоторое время заявила:

– Не-а. Ни-че-гошеньки. Что, скажешь: опять шаги?

Рыжик смущенно покачала головой:

– Нет, просто шорох какой-то.

Может быть, действительно почудилось? В конце концов, большой дом всегда живет собственной жизнью, и если прислушиваться ко всем скрипам и шорохам, можно постепенно сойти с ума.