Персефона для Аида (СИ)

Это было даже не желание загасить конфликт, а просто усталость. В глубине души я понимал, что поступаю неправильно, затевая этот идиотский разговор на рассвете после бессонной трудной ночи, но это как нестись на всех порах на поезде без тормозов, а впереди маячит пропасть. Ты отчетливо видишь её, но затормозить уже не в силах.

— Что я там забыл в этом доме? Не люблю и не хочу эту избалованную истеричку! Она тупая как пробка! — непроизвольно руки сжались в кулаки.

Как же меня бесила вся эта ситуация. Я как в клетке, а ключи уже выброшены. Осталось только терпеть. Но я не из терпеливых.

— У вас есть сын — устало выдохнул отец. — Он нуждается в вас. Ты можешь подождать хоть немного и уж потом решат что — то. Дилан не должен расти в одиночестве с няней и матерью. Отец ему тоже нужен. Он наше будущее. Особенно учитывая, что пока это мой единственный внук. Помирись с Элис. Она нужна Дилану.

— Ему всегда можно найти новую мать — отрезал я.

Пару минут в комнате стояла звенящая тишина, а воздух был накалён до предела. Усталость, раздражение, переживания, сейчас скопились в этом небольшом для наших эмоций пространстве. Конечно, я понимал отца, его отчаяние и страх, что компанию некому будет передать, и это при четырёх то сыновьях. Но я же тоже живу один раз, и в конце концов не хочу быть марионеткой синдиката или дебилом, которого всю жизнь поучают что и как делать и зачем вообще жить.

Пара минут, казались часами.

Тишина.

Густой, тяжелый воздух словно давил на легкие. Он был такой плотный, что казалось его можно разрезать ножом.

— Плевать, делай, что должен — наконец произнёс отец — Сейчас у меня нет сил, спорить с тобой, но мы ещё не договорили. Этот разговор не окончен.

Отец открыл дверь в смежной комнате, прилегающей к кабинету, он всегда спал там, если поздно возвращался и не хотел беспокоить мать.

— Ортон, поезжай домой. — уже больше похоже на просьбу, чем на приказ — завтра я уеду на пару дней, так надо, твоя мама поедет со мной. Рид и Бьёрн вернуться послезавтра. Проследи за братьями, чтобы они никуда не вляпались и не разгромили дом — напоследок добавил он и удалился в другую комнату.

Хлопнула дверь, давая понять, что разговор на сегодня закончен.

Я устало потер глаза и переносицу. Ночь меня вымотала, хотелось вырубиться, прям здесь на полу, но тут мои мысли снова вернулись к этой «малышке в окне».

Убедившись, что отец уже лёг, было абсолютно тихо, я вышел из кабинета и вновь поднялся на второй этаж. Я ведь сразу туда пошёл, но отец заставил вернуться, но сейчас я не упущу возможности утолить своё любопытство.

Я старался двигаться бесшумно, что в принципе проблематично с моей комплекцией. Под два метра ростом и весом больше чем сто килограмм. Слава богам, родителям и качалке за моё тело. От девочек отбоя никогда не было. В принципе все мои братья такие, кроме Рида он не фанат спорта, как мы трое. Но Хантер, с ним я, наверное, никогда не сравнюсь и не справлюсь, он всегда больше всех занимался. Сейчас он почти всё свободное время проводил в зале, но я знаю, что он просто пытается отвлечься. Из братьев он самый сильный, свернёт в бараний рог и меня, пожалуй. Последнее время, даже когда мы тягаем железо в одном спортклубе, он почти не разговаривает со мной. Нет, конечно Хантер не молчит, но в нём уже нельзя узнать того парня, которым он был раньше. Мне казалось, что теперь, я за старшего, и все шишки за младших дебилов летели на мою голову.

Конечно дебилов — про себя усмехнулся я. Теперь я понимаю, почему Хантер нас так называл. Разумеется, не зло, но всё же, ему всегда попадало за нас троих.

Он был самый ответственный.

Он переехал от родителей раньше всех. Стал жить своей жизнью, никогда не позволяя отцу диктовать ему свои правила и мораль. Я восхищался братом.

Но Софи. Она убила его. Подлая, маленькая сучка и её папаша в придачу. Он мог предупредить хотя бы моих родителей, что его дочурка с приветом. А может Хантер догадывался об этом и всё равно любил её?.. Я не знал, что и думать.

Два года назад София, жена Хантера совершила непоправимое и тем самым навсегда оставила на лице брата неизгладимую маску боли и отчаянья. Я помню, как примчался по его звонку и увидел этот ужас. Боже я никогда не видел столько крови, и её ещё живые безумные глаза… Это было жутко! Даже сотни перерезанных глоток не были таким душераздирающим зрелищем по сравнению с тем, что я тогда увидел.

Внутренне содрогнувшись, я тряхнул головой, прогоняя навязчивые, кошмарные воспоминания. Непередаваемая боль в глазах брата, когда он пытался поднять ее с пола и привести в чувства, заставляла меня ненавидеть Софи. Она утопила моего брата в этой крови.

Всё, нельзя думать об этом. Иначе я сорвусь и психану, ничем хорошим это не кончится. Никогда не заканчивалось.

Я всё же решил узнать, что это за девушка в комнате Хантера.

Дойдя до нужной двери, я прислушался.

Было тихо.