Перси Джексон и лабиринт смерти

Гроувера не пришлось уговаривать дважды. Он вытащил из своего рюкзака охапку соломы, часть съел, из остальной сделал подушку и в два счета захрапел. Тайсону потребовалось больше времени, чтобы улечься спать. Он некоторое время возился с какими-то железяками из своего конструктора, но, что бы он там ни делал, его это явно не устраивало. Он то и дело все разбирал и начинал заново.

– Извини, что потерял щит, – сказал я ему. – Ты так старался, чинил его…

Тайсон поднял взгляд. Глаз у него покраснел от слез.

– Не волнуйся, брат. Ты меня спас. Тебе не пришлось бы меня спасать, если бы Бриарей нам помог.

– Он просто перепугался, – произнес я. – Я уверен, он еще придет в себя.

– Он не сильный, – проговорил Тайсон. – Он теперь никто.

Он шумно и тяжело вздохнул, потом закрыл глаз. Железяки выпали у него из руки, так и не собранные, и Тайсон захрапел.

Я и сам пытался заснуть, но никак не получалось. После того, как за тобой гонялась громадная драконица с отравленными саблями, расслабиться почему-то довольно трудно. Я взял свой спальник и перетащил его поближе к Аннабет, которая сидела на страже.

Я сел рядом с ней.

– Ложился бы ты спать, – сказала она.

– Не спится мне. А ты-то как, в порядке?

– Ну конечно! Первый день во главе экспедиции. Круто!

– Мы доберемся, – кивнул я. – Мы найдем мастерскую раньше Луки.

Она отвела с лица прядь волос. На подбородке у нее было грязное пятно, и я представил, как она выглядела маленькой, когда они бродили повсюду с Талией и Лукой. Как-то раз, когда ей было всего семь лет, она спасла их из жилища злого циклопа. И даже когда она выглядела испуганной, вот как сейчас, я все равно знал, что она очень мужественная.

– Просто лучше бы этот поход подчинялся какой-то логике! – жалобно вздохнула она. – Ну, в смысле, мы куда-то идем, но при этом понятия не имеем, куда мы придем. Вот как можно было за день дойти от штата Нью-Йорк до Калифорнии?

– В Лабиринте пространство другое.

– Да знаю, знаю. Но просто… – она неуверенно взглянула на меня. – Перси, я обманывала сама себя. Я столько планировала, столько читала, но я все равно понятия не имею, куда мы идем.

– Да у тебя все отлично получается. А потом, мы ведь никогда не знаем, что делаем. А как-то всегда выкручиваемся. Помнишь остров Цирцеи?

Она фыркнула.

– Из тебя вышла очень милая морская свинка!

– А тогда, в вотэрленде, когда нас из-за тебя выбросило из лодки?

– Из-за меня? Это все из-за тебя получилось!

– Ну вот. Видишь? Все же хорошо кончилось.

Она улыбнулась. Я был рад это видеть – но улыбка быстро исчезла.

– Перси, что имела в виду Гера, когда говорила, что, ты знаешь способ пройти Лабиринт?

– Не знаю, – признался я. – Честно.

– Но ты же сказал бы мне, если бы знал?

– Конечно. Может быть…

– Что – «может быть»?

– Может быть, если бы ты сказала мне последнюю строчку пророчества, это бы помогло.

Аннабет содрогнулась.

– Только не здесь! Не в темноте.

– А как насчет выбора, о котором упоминал Янус? Гера сказала…

– Прекрати! – отрезала Аннабет. Потом судорожно вздохнула. – Извини, Перси. У меня просто стресс. Но я не… Мне надо подумать.

Мы сидели молча, прислушиваясь к странным скрипам и стонам Лабиринта – отзвукам трущихся друг о друга камней: тоннели ведь постоянно менялись, росли, расширялись. Тьма заставила меня вспомнить видения, в которых я видел Нико ди Анджело, и внезапно я кое-что понял.

– Нико тоже где-то тут, внизу, – сказал я. – Вот как он исчез из лагеря. Он отыскал Лабиринт. А потом нашел путь, который ведет еще глубже – в подземный мир. Но теперь он снова в Лабиринте. Он ищет меня.

Аннабет долго ничего не отвечала.

– Перси… Надеюсь, ты ошибаешься. Но если ты прав…

Она смотрела на луч фонарика, отбрасывающего тусклый круг на каменную стену. У меня было ощущение, что она думает о своем пророчестве. Я никогда еще не видел ее такой усталой.

– Слушай, давай, я подежурю первым? – предложил я. – Если что-нибудь случится, я тебя разбужу.

Аннабет, похоже, хотела что-то возразить, но потом кивнула, растянулась на своем спальнике и закрыла глаза.

Когда пришла моя очередь спать, мне приснилось, что я снова очутился в тюрьме в Лабиринте, где держали того старика.

Теперь камера сделалась больше похожей на мастерскую. Столы были завалены измерительными инструментами. В углу жарко полыхал горн. Мальчишка, которого я видел в прошлом сне, раздувал мехи. Теперь он был постарше, почти мой ровесник. К трубе горна была приделана какая-то хитрая вытяжка, которая отводила дым и жар в трубу, уходящую в пол, рядом с большим бронзовым люком.

Был день. Небо над головой было синее, однако стены Лабиринта отбрасывали на мастерскую густые тени. После того, как я столько времени провел в тоннелях, мне казалось странным, что часть Лабиринта находится под открытым небом. Из-за этого Лабиринт почему-то казался еще более жестоким местом.